Этельред возвратился. Но Лондон и большая часть замков находились во власти норманнов. Для покорения их Этельред принял к себе на службу полки северных викингов, обещав им поместья и деньги, если они помогут ему отвоевать его государство. Это было в то самое время, когда Олаф Дигре (Толстый) разъезжал по морю из одной страны в другую с северным флотом.[100] Он вошел в Темзу с целью помочь Этельреду покорить Лондон.
По другую сторону Темзы, напротив Лондона, лежал большой купеческий город, по имени Судвирке: там у норманнов было больше защиты; они выкопали большие рвы, окружавшие вал, устроенный из бревен, камней и дерна. Между Судвирке и Лондоном построены мосты такие широкие, что две телеги рядом могли проезжать по ним; мосты стояли на сваях и с морской стороны защищались укреплениями и валами такой высоты, что закрывали человека по самую грудь. После многих неудачных нападений на Судвирке, Этельред, в огорчении, созвал всех вождей на совет, как разрушить мосты для прерывания coобщений между Судвирке и Лондоном.
Олаф сказал, что попытается подплыть к мостам, если прочие вожди сделают то же. Каждый приготовил для этого людей и суда. Олаф велел сделать большие штурмовые крыши из плетеных прутьев и досок, для чего сломаны были все старые дома. Эти крыши так прикрывали суда, что даже свешивались за борта их, и, чтоб можно было взмахивать оружием, подпирались высокими столбами, способными выдерживать камни, брошенные сверху.
Когда все приготовились, каждый со своим отрядом, они отплыли вместе, направляясь вверх по течению; когда же приблизились к мостам, их приняли сверху такой кучей стрел и огромных камней, что не могли устоять ни шлемы, ни щиты, сами суда были очень повреждены и некоторые вернулись назад. Зато Олаф с норманнами, под защитой крыш, пробрался под мосты и привязал крепкие канаты к поддерживавшим их сваям. Потом его люди переменили направление, поплыли вниз, работая всеми веслами, сколько доставало сил. Сваи пошатнулись, сошли со своих мест, и мосты, лишенные подпор, рухнули под тяжестью набросанных на них каменных груд и тяжело вооруженных людей, стоявших там тесной толпой; многие упали в реку, некоторые спаслись в Судвирке, другие в Лондоне. После этого Судвирке был взят; но когда это укрепленное место пало и Темза была открыта для неприятельского флота, после разрушения мостов, покорился и Лондон. Олаф помог также королю взять Кентербери и был его усердным сподвижником при завоевании государства.
После смерти Свейна Вилобородого войско провозгласил королем сына его, Канута, провожавшего отца в Англию. Канут был еще молод и не мог противопоставить своего войска общему восстанию в Англии; необходимость после смерти Свейна обеспечить для себя отцовское государство, Данию, принудила его ехать домой. Он взял с собой заложников, выданных англичанами его отцу, сыновей богатых и знатных людей страны. Прибыв в Сандвию, он велел отрубить им руки, отрезать носы и уши и бросить в таком положении на берегу.
Кончив все нужные распоряжения в Дании, он собрал силы для возвращения отцовских завоеваний и покорения Англии. В этом предприятии помогал ему зять, Эйрик, новежский ярл, бывший его подручником. И Олаф Скетнунг (Любимый Конунг) Шведский прислал ему вспомогательный отряд. Окончив военные приготовления, когда собрались войска из Швеции и Норвегии, а особенно датское войско, Канут вышел в море летом 1015 года, для вторичного покорения Англии. На всем флоте не было ни одного раба, ни отпущенника, ни дряхлого старика, ни простого человека, но все молодые, сильные, свободные и смелые люди; по бокам судов висели щиты; их мачты украшались позолоченными львами, драконами, волами, разливавшими вокруг сияние, когда солнце бросали лучи на них.
Войско высадилось в Уэссексе, в Дорсетском графстве, и устье реки Формута. Таково было начало великого похода, обильного странными событиями, подвигами мужества, кровавыми сценами и делами предательства; в этом походе совершенное покорение Англии увенчало двухсотлетнюю кровопролитную борьбу между англосаксами и скандинавами. Слабый, несчастный король Этельред в апреле 1016 года умер; в покорной, ему части Англии принял правление наследник и сын его, Эдмунд, прозванный Железнобоким, за телесную силу и мужество, великий и непобедимый герой, не падавший духом от какого бы то ни было несчастья; всегда деятельный, он честно ратовал с изменою своих и превосходными силами врагов; при жизни Эдмунда Железнобокого норманнам досталось много тяжелых трудов.
Не видя конца войне и кровавым битвам, следовавшим одна за другой без решительных последствий, вельможи Англии старались наконец склонить воюющих королей на договор, по которому они должны были разделить между собой Англию. Канут согласился с охотой и радостью, Эдмунд — с неудовольствием и только после долгих убеждений его приближенных; оба короля имели свидание на Оланиге (теперь the Light), острове на реке Северн, недалеко от Диоргиста, в Грочестерском графстве. Между ними решено быть им обоим королями Англии. Канут должен владеть Мерсией, по крайней мере ее частью, со всей страной к северу и востоку от Темзы; напротив, Эдмунд Уэссексом, или землей к югу и западу от этой реки, и городом Лондоном[101]
Мирный договор подтвержден был клятвой и заложниками с обеих сторон; для большего укрепления договерия и дружбы на будущее время, оба короля обменялись взаимно платьем и оружием и поклялись в вечном братстве. Это было в последних числах октября 1016 года, а спустя четыре недели потом, в день св. Андрея, 30 ноября, Эдмунд Железнобокий был убит; подозревали не без основания, что убийство совершено по распоряжению Канута, по крайней мере с ведома его. Такого рода поступки не были чужды датскому королю. Он стал единовластным государем всей Англии, а спустя около 20 лет также и Дании, до самой своей кончины в 1035 году, или, по другим данным, в 1036 году.[102]
После смерти Канута царствовали в Англии два его сына, один после другого, Харальд и двоюродный брат его Хардаканут.[103] Никто из них не оставил наследника: с Хардаканутом окончилась мужская линия королевского датского; в лице Эдуарда Исповедника, сына Этельреда и Эммы пришел на английский престол государь из рода англосакских королей.
Глава пятая
Покорение нижней Италии, Сицилии и Англии нормандскими поселенцами
Поселение, основание и завоевания норманнами государств во Франции, Англии и Ирландии мы до сих пор признавали следствиями странствий викингов по морям и их войн с приморскими странами. Такие поселения скандинавов в южных странах были началом новых государственных переворотов и потрясений, имевших решительное влияние на судьбы многих государств в течение долгого времени.
В потомстве основателей Нормандии, как наследие предков, долго сохранялась жадная страсть к путешествиям, любовь к приключениям и смелая предприимчивостъ. Около 1016 года, в то же время, когда северные войска, под начальством датского короля, Канута Великого, покоряли Англию, несколько нормандских паломников ходили помолиться Архангелу Михаилу на святую гору Гараган, в Апулии, и в землю Капитанату, при Адриатическом море. Там случайно находился Мелус, богатый и сильный человек из Бари, отложившийся от греческого правительства. Увидав этих красивых и сильных людей и узнав, что они норманнского племени, известного храбростью, он вступил с ними в беседу, разговорился о красоте Италии и трусости греков; он сказал, что норманнам легко победить их и самим сделаться великими государями, если только они захотят помочь ему в завоевании греческих владений в Италии. Всегда внимательные к подобным предложениям, нормандские паломники изъявили готовность, но отвечали, что их очень мало; сначала они вернутся на родину и постараются уговорить своих к путешествию в Италию.
В это время, в начале XI века, различные области южной Италии еще признавали власть греческих императоров. Они управлялись греческим наместником с титулом катапана, который жил в Бари, в Апулии. Три герцогства, Неаполъ, Гаэта и Амальфи, в продолжение многих столетий также сохраняли связь с Греческой империей и на словах признавали ее верховную власть. Напротив, Беневенто, Салерно и Капуя составляли независимые княжества, владельцами которых были ломбардские князья. Сицилия находилась во власти сарацин, которые покорили этот важный остров в IX веке и оттуда грозили Италии, где также завоевали многие места. В этих странах происходила постоянная война между греками и сарацинами; с первыми иногда даже воевали также ломбардские князья, старавшиеся отнять у греческих императоров Апулию и Калабрию, а иногда в союзе с ними сражались с сарацинами. Ни на чьей стороне не было решительного перевеса; ломбардские князья утратили много прежнего значения; страшное могущество сарацин снедалось внутренними междоусобиями; Греческая империя, с ее изнеженным и погрязшим в пороках двором, походила на безжизненный, полуистлевший труп. Равновесие слабости преобладало во всех государствах; казалось, никакой гибельный переворот не угрожал южной Италии, — и всего меньше ожидали по с той стороны, где гроза уже собиралась.
100
Он был сыном Харальда Гренландца и прозван потому Харальдссон; по смерти его в 1030 году, в сражении при Стикластадире, он причислен был к лику святых. Это один из деятельных норвежских королей.
102
К концу правления в руках Калуга, вошедшего в историю под именем Канута Могучего, оказались, таким образом, Англия, Норвегия и Дания. Это была крупнейшая, хотя и недолговечная, империя, возникшая в Северной Европе в раннем средневековье. Одновременно это объединение несло в себе наивысшую и позднейшую форму активности викингов — переход к государственным завоевательным мероприятиям, имеющим целью аннексию территории целых стран (прим. ред.)