– Боги, опять? – сказал Зедди.
– Ты-то что, ты еще пацан, – ответил ему папа. – Но Мёрси уже тридцатник.
– Ого. – Мёрси положила на стол салфетку – вдруг пригодится махать, как белым флагом.
– Я не бессмертный, так что хочу убедиться, что о тебе будет кому позаботиться, когда я помру.
Лилиан фыркнула:
– Кто еще о ком заботится, пап.
– Просто говорю: я хочу, чтобы Мёрси остепенилась.
– Ну что за старобожьи порядки? У тебя тут что, алтарь бога патриархата припрятан?
– Старые Боги, Новые… Какая разница, просто хочу, чтобы за Мёрси кто-нибудь присматривал, и хорошо бы это был приличный мужик с мешком денег.
– А можно мне тоже такого? – влез Зедди.
– Да хоть на ките женись, если у него есть мешок денег.
– Пап, у меня все хорошо, – заверила Мёрси. – Все, кто хочет сменить тему беседы, поднимите руку.
Поднялись руки Лилиан, Зедди и Дэнни. Даже Леонард согласно фыркнул с дивана в гостиной.
– Слыхал, у арвонской команды по поло новый главный тренер? – спросил Дэнни, чтобы отвлечь папу, потому что если тот и любил что-нибудь почти так же сильно, как семью, то профессиональное морское поло.
Лилиан пихнула Мёрси:
– Давай слиняем, пока можно. Хочешь еще пирога?
– Хочет ли Матерь Горестей в отпуск? Что за вопросы такие?
Сестры улизнули в кухню под разглагольствования папы:
– Да плевать, сколько там раз Редвинг выиграет у Винланда! Эквимарской первой линии Бушонга они не ровня!
Мёрси отрезала для Лилиан огромный кусок, и не потому, что сестра была беременна. Лил отличалась способностью умять что угодно без следа для хрупкой фигуры, доставшейся от матери. А Мёрси, наоборот, пошла в отца – высокая и крупная. Ей нравились ее формы, но порой она завидовала Лил: было бы здорово время от времени танцевать с людьми хоть на дюйм выше себя. Ее бывший, Нэйтан, заявлял, что в нем за сто восемьдесят, но во время танца Мёрси очень в этом сомневалась.
Воспоминание о Нэйтане кольнуло в самое сердце.
– Извини насчет Дэнни, – сказала Лил сквозь изрядный кус пирога, соря крошками. – Как приехали в город, первым делом заглянули к доктору Голдамес, чтобы убедиться. Хотела сказать после ужина, но любимый разболтал нашу страшную тайну.
– Я так за тебя рада! – сказала Мёрси, но хотя она в самом деле радовалась за Лилиан и Дэнни, к этому чувству примешивалась и зависть. Она всегда представляла, как найдет хорошего человека и заведет семью, но эта картинка, кажется, в последнее время уплывала все дальше и дальше.
Воспоминание о Нэйтане вновь кольнуло в самое сердце.
– Пытаюсь все осознать, – сказала Лилиан. – Ребенок – да у меня?
– Ты будешь самой лучшей мамой на свете.
– Ну, мне было с кого брать пример.
– Мама была суперская, – согласилась Мёрси с нежной горечью.
– Да, но я не про нее говорю.
Потеряв дар речи, Мёрси воззрилась на Лил. Хлюпнула носом, потом еще раз, погромче.
– Но папе ты пока не хочешь говорить? – спросила она, но убрать из голоса дрожь не получилось.
– Нет. Срок еще ранний, не хочу, чтобы заранее радовался – мало ли… Мало ли что. Так что не говори ему, пожалуйста. И Зедди. Этот засранец точно не умеет держать рот на замке. Но тебе лучше знать, а то моя беременность ведь все поменяет в делах, так что тебя честнее предупредить как можно раньше.
К этому моменту Лил уже умяла свой кусок и теперь большим пальцем подбирала крошки с тарелки. Мёрси опустила вилку и пристально взглянула на сестру.
– В каком смысле?
Лилиан облизала крошки с пальца и вытерла руку об юбку.
– С малышом по островам не поездишь. И я не хочу, чтобы Дэнни целыми днями и неделями пропадал на развозе тел. Зачем выходить замуж, если вы не видитесь?
– Никто и не ждет, что вы будете работать вечно. Наймем кого-нибудь на развоз.
– Да я не к тому клоню. Слушай, Мёрси, мастер теперь Зедди, так пусть у него голова и болит про нового водителя, пусть наймет нового управляющего, а ты живи своей жизнью.
У Мёрси внутри заворочался секрет Зедди, приютившийся между курицей, морковкой, салатом и вторым куском пирога.
– Но если я сейчас уйду, все рухнет.
– Я же не предлагаю бросить Зедди. Помоги ему встать на ноги, но потом пора двигаться дальше.
– Я не могу.
– Можешь. Золотко, ты же такая умная, и талантливая, и собранная. Хватит растрачивать себя впустую в «Бердсолл и сын».