– Это я уже поняла, – ответила девушка, – но я так понимаю, он и собирался отдать меня Слепому, только зачем? Как-то вообще всё нелогично. Слепой вышел и на Егора, и на Медведя. Но он мог запросто выйти и на меня. Я девушка, со мной проще.
– Но видимо не для него. Либо он не ищет легких путей, – Богдан на секунду задумался, – Вот Вы говорили про депутата. Ваши милиционер и бандит теоретически могли его ликвидировать, а Вы нет.
– Но тут есть еще один момент, – Кристина тяжело вздохнула и поведала Богдану историю о таинственном киллере, которой она поделилась со своими коллегами, вернее всё время ей делилась.
– Тогда понятно! – обрадовался Богдан, – Они были уверены, что через Вас выйдут на меня, и я сумею устранить этого депутата, которого они устранить не смогли. Опасное заблуждение.
– Но вы же можете, – Кристина пристально посмотрела на него.
– Могу, – кивнул Богдан, – только я уже говорил, это немного не мой профиль. Да, я умею убивать людей, но убиваю только когда хочу этого сам, и денег за это не беру. Я не киллер, я скорее антикиллер.
Удивленная Кристина хотела что-то спросить, но он протянул ей телефон:
– Наберите Вашего Медведя. Он вроде в спячку еще не должен впасть, – улыбнулся Богдан и взял в руки первое издание сказки «Маша и три медведя» в пересказе Льва Толстого, выпущенное в 1875 году издательством «Новая азбука».
4 глава - 3
Москва, Кафе на Нагатинской набережной. 7 октября 2019 года
– Нашлась наша потеряшка, – Медведь, не здороваясь с операми, уселся за стол напротив Колычева, – я вроде у нее в корешах закадычных.
– Чего сказала? – напрягся Егор.
– В основном говорила, какой ты гандон. Пробьешь телефон? – Медведь повернулся к Стасу, – Правда абонент тут не абонентский, но у вас-то, у мусоров, приблуды свои есть.
– Этот что, теперь с нами? – Никита недовольно посмотрел на Медведя и повернулся к Егору.
– Это ты с нами, краснопёрый, – остановил его Медведь, – у себя там на Петровке квакать будешь, а тут я… мы… – поправил он сам себя, посмотрев на Колычева, – решать будем, кто с нами, а кто без нас и без денег. Как тебя? Никита, кажется? – Медведь хитро прищурился, – Тут, Никита, ты девочка, а я мальчик. Я тебя ужинаю и танцую апосля.
– Ладно, – остановил его Егор, – Медведь, давай, не газуй. И ты, Никит, тоже обороты сбавь, – он взглянул на Никиту, который уже тянулся под куртку за пистолетом, – давайте сморкаться друг в друга не будем. Что там у тебя, Стас? – он повернулся к оперу, изучающему телефон Медведя.
– Ну тут как бы не вариант, узнать еще надо, – начал было Стас, но Егор перебил его:
– Я про то, что уже узнал.
– А, про это… Ну чего, пиликает ее балалайка, засекли, – Стас отвлекся от телефона Медведя и положил его на стол, – пеленг дает по Нагатинскому затону вот в этом квадрате, – Стас увеличил изображение на своем телефоне.
– Ну вот примерно… Стройки, промзоны, – посмотрел через руку Стаса Димон, – место так себе… стремное. Девчонка там одна шкериться не будет.
– Ты что, им еще не сказал? – Медведь посмотрел на снова занервничавшего Колычева, – Ну совсем ты херовый друг для друзей-ментов. Короче, – Медведь усмехнулся, – с девчонкой этой киллер сидит. Тип лихой. За ним трупов паровозик и три маленькие тележки. В Вешняках банкира тем годом он шлепнул. Пару лет назад на Алтуфьевском тоже авторитет шлепнули одного. Тоже его работа. На «Рублях» бабу порезал и в камине сжег.
– В камине? – поморщился Егор, вспомнив разговор со Слепым.
– Ну да, – кивнул Толян, – ну помните, тогда еще маньяка все искали. Все потаскушки рублевские на измене месяца три сидели, пилотки себе позашивали и верными женами стали, пока не вычислили, кто эту бабенку завалил.
– Ну вот, – остановил его Медведь, – сами понимаете, кто там. А соответственно риски большие.
– Большие риски – большие бабки, – покачал головой Стас.
– Бабло – не проблема, – улыбнулся Медведь, – вон Егор за спонсора у нас. Да, Егор? Та платишь, а мы уж так и быть, с твоими гусарами поужинаем, а потом потанцуем, а дальше как сложится. Если вообще что-то сложится.
– Может спецов подключить? – Диман еще раз посмотрел в телефон, – не, я заднюю не включаю, но в натуре сыкотно. Он шестерых наших за пять минут…