– Ну Егор за риски приплатит, думаю, – Медведь улыбнулся, – а спецы… Не знаю. Весь цимус… – он на секунду задумался, – и он, и девка нам живыми нужны, иначе мы потом все мертвыми окажемся.
– У нас два дня есть, – нарушил молчание Колычев. Можно подготовиться, местность изучить, прикинуть, что к чему.
– Ага, – рассмеялся Стас, – и они свалят. Не, Егор, надо по-теплому брать. Чего, Диман, можно поточнее точку как-то обозначить?
– Ну как бы… – опер задумался, – ну смотрите. Если по съемке сверху, здесь какие-то склады, – он ткнул пальцем в телефон, – это, я так понимаю, въезд. А вот тут, к реке ближе еще несколько зданий. Одно из них. Я, правда, не ручаюсь…
– И не ручайся, – кивнул башкой Медведь, – так и скажи: «Три дома у реки». Нас шестеро. По два рыла на дом. Просочимся туда по-тихому, я с Егором пойду, а вы перетусуйтесь и решите кому с кем сподручнее. Ну что, по коням, гусары? Не волнуйтесь, Егор заплатит, – Медведь дождался, когда опера выйдут и повернулся к стоящему за ним Егору, – ты это, Колыч, смотри, не дури, еще раз предупреждаю. Слепому не звонил? – Егор отрицательно повертел головой, – Вот и не звони. Возьмем и тогда торговаться будем. Вместе. У киллера цена своя, у Кристи своя.
– В розницу их продать хочешь? – усмехнулся Егор.
– Не, Колыч, мы только киллера сдадим, – ответил Медведь, – а Кристи себе оставим. Она – гарантия того, что он работу свою сделает. Момент секи. Слепой рулить не сможет, а мы в теме через нее будем. Без девки никакой депутат не зажмурится. Еще и бабла срубим. Тебе же вон, на гусар потратиться придется.
– А чего я платить-то должен? – Егор закусил губу.
– А кто, я что ли? – вопросом на вопрос ответил Медведь, – Мы с тобой все уже решили. Колода у меня, я и сдаю. А у тебя, Егорка, как карта ляжет, так и будет. И давай без фокусов, – Медведь поправил пистолет под курткой, – ты и так уже номеров отколол дай Божé …
4 глава - 4
Москва, Промзона в районе Нагатинский затон. 7 октября 2019 года
– Так зачем Вы их у меня дома убили? И тех во дворе? И что все-таки с отцом было? – Кристина посмотрела на сидящего за рулем старенького «Опеля» Богдана.
– С отцом? – он задумался, – Ну, наверное, это слишком долгая история. Вы знаете такую пословицу китайскую: «Режут уток, а боятся лебеди»?
– Не поняла, – ответила Кристина.
– Возможно, когда я всё объясню, Вы поймете, но сейчас, поверьте мне, не время. Почему убил всех тех? Наверное, потому что не убил тогда Вас и чувствую теперь некоторую ответственность.
– А пирожные это что, извинения за отца? – Кристина посмотрела на него.
– Скорее нет, чем да, – уклончиво ответил Богдан, – понимаете, в психологии есть термин «замена». Ну это когда ребенок увидел что-то страшное и испугался, а ему дали шоколадку.
– А обратного эффекта не получится? – попыталась разозлиться девушка, – И ребенок всегда, когда будет видеть шоколадку, будет думать, что ему было страшно.
– Именно «будет думать», – ответил Богдан, – будет помнить о том, как было страшно тогда. Забывать страхи нельзя. С ними надо научиться жить. Я это хорошо понял. Они никуда не уходят. Их можно лишь заесть чем-то сладким. Также, как и боль. Вам же было тогда больно?
– С отцом? – переспросила Кристина и кивнула, – Да, очень. Очень больно. Я его…
– Любили? – улыбнулся Богдан, – Не верю. Вы ждали эти пирожные каждый год?
– Наверное, – кивнула Кристина.
– Значит вы проигрывали в голове эту ситуацию со смертью отца. Он умер, а Вы получите сладкое. Это некая стабильность. А человек, который загнал себя своими эмоциями в угол – очень нестабилен.
– Вы так считаете? – разозлилась Кристина, – То есть стабильность – это гонять на спортивных машинах, лазать по горам, рискуя свернуть себе все, что только можно, прыгать с парашютом? Это стабильность всё?
– Нет, это попытка убежать, – невозмутимо ответил Богдан.
– От чего же, если не от детской трагедии? – Кристина разозлилась еще больше, – Когда на твоих глазах убивают твоего отца… С этим по-вашему можно стабильно жить?