– Люди сейчас вообще стали скучные, – Богдан посмотрел на потолок, – у них скучная работа, скучные дети. Поколение бесконечных депрессий и смен настроения, которое меняется чаще, чем столичная погода. А когда-то было по-другому…
– А как было тогда? – Кристина кивнула в сторону фотографии, – Знаешь, я была очень маленькой, видела каких-то странных людей. Я помню, мне нравилось ездить к папе в офис. Ну вот каждую пятницу туда приезжали такие же ребята на БМЫ, – она снова кивнула на фотографию, – в спортивных костюмах. Отец им отдавал конверт, и они уезжали. Никто никому не говорил ни слова. А однажды вместо БМВ приехала «Вольво», тоже в пятницу. С другими ребятами. Вот тогда отец спросил: «А где…». Я не помню, какое имя он сказал, – Кристина задумалась, – а видимо главный из «Вольво» ответил: «Он исчез. Теперь ты будешь платить нам». Куда исчезли эти люди?
– Ты как будто не знаешь, – усмехнулся Богдан.
– Нет, я как раз знаю, – Кристина пристально посмотрела на него, – скажи честно, когда ты помог исчезнуть первому человеку? Ты его убил на самом деле?
5 глава - 12
Москва, Карамышевская набережная, конец 80-х
Он бежал за парнем в синем адидасовском костюме уже пол часа, прыгая через заборы и петляя между натянутых во дворах веревок, на которых было развешано белье, развевающееся, как белые флаги, которые норовили всячески задержать его. Тяжело дыша, он сжал рукоятку пистолета в кармане кожаной куртки. Нет, здесь дети, стрелять надо было раньше, когда «синий Адидас» оттолкнул от себя терпилу, которому только что на их точке возле комиссионки подсунул рублёвую «куклу», обменяв ее на настоящие доллары. Неделю назад они появились на территории Василича. Неделю их выцепляли, а они кидали, кидали и продолжали кидать. И вот сегодня им не повезло – они с Наумом и Холодом заметили их сразу: синий «Адидас», короткая потертая кожанка и старший в зеленом плаще с барсеткой под мышкой. Но они тоже заметили их «девятку». Холод с Наумом, выскочив, рванули за барсеткой и кожанкой, а ему достался этот гребанный синий «Адидас», который как конь уже минут сорок скакал по дворам. Нет, надо было стрелять сразу. Он перемахнул через очередной забор и едва не наступил на парочку влюбленных кошек, которые недовольно зашипели на него. «Адидас» тем временем перебежал дорогу, несмотря на пытающиеся сбить его сигналящие машины. Он сплюнул и рванул за ним, едва не попав под колеса черной «Волги». Нет, надо было стрелять… «Адидас» тем временем уже оказался на той стороне дороги, а он, со злостью пнув старый «Москвич», который, взвизгнув тормозами остановился прямо перед ним, продолжал бежать за ним этот бесконечный и тупой кросс, который можно было остановить сразу одним выстрелом. Он бежал, бежал, не замечая веток, которые хлестали по его лицу, и вдруг остановился, потому что «Адидас» это сделал раньше. Он смотрел на Могилу, подняв руки вверх:
– Всё, братан, я плавать не умею. Твоя взяла.
– Вобла, ты что ли? – он внимательно посмотрел на его лицо.
– Ну. А ты? – «Адидас» посмотрел на него, – Могила, кажется? Точно. Два года назад в Кузьминках первенство Москвы. Ты меня тогда во втором раунде. Технический нокаут.
– Всё чисто было, – Могила усмехнулся.
– Ну вот и свиделись, – «Адидас» сплюнул, – ты с кем работаешь? Мы к вам влезли?
– С теми и работаю, – кивнул он, – а ты с кем?
– С другими, – ответил Вобла, – что, валить будешь? – он посмотрел на ТТ в руках Могилы.
– Надо бы, – Могила кивнул, – ты бы что на моем месте сделал?
– То бы и сделал, – Вобла опустил голову, – ну что, у меня вариантов не было, у тебя их тоже не особо много, так что давай. Хреново всё, но получилось, как получилось. Тогда твоя взяла, и теперь по ходу тоже. Сука, – Вобла сплюнул, – у дочки сегодня день рождения, год, а мне подыхать придется.
– А что ж ты о своей дочке раньше не подумал? – Могила посмотрел на ТТ в своих руках.