Читатели разных стран - всего больше, пожалуй, русские, советские читатели - узнали Ярослава Гашека, интереснейшего и талантливейшего писателя и человека. Его облик чрезвычайно привлекателен. Его жизнь - материал для романа. И надо хотя бы в общих чертах знать эту жизнь, чтобы узнать некоторые истоки и особенности его произведения.
Злая ирония судьбы сказалась в том, что смерть Гашека последовала почти непосредственно за рождением Швейка.
Замечательный роман принес его автору посмертную славу. Но имя Ярослава Гашека будет жить в мировой литературе, пока живет образ Швейка А ему суждена долгая жизнь. Он принадлежит мировой классической сатире.
Ярослав Гашек родился в 1883 году, умер обидно рано - в 1923 году. Словно злой рок преследует выдающихся мастеров чешской сатиры. Предшественник и учитель Гашека, замечательный писатель Карел Гавличек-Боровский, беспощадный обличитель абсолютизма, церкви, национального гнета, прожил всего 35 лет (1821-1856).
Гашек родился в Праге и почти всю свою жизнь - до первой мировой войны - провел в Праге Правда, он много странствовал и исходил всю Австро-Венгерскую империю. Но он очень любил и свой родной город Жизнь Праги конца XIX - начала XX века вошла в жизнь Гашека. Он бродил по площадям и улицам, заходил в кофейни, где собирались и убивали вечера в болтовне мелкие чиновники и торговцы, посещал народные ресторанчики и всюду встречал своего героя, будущего Швейка. Он собирал в разных людях отдельные его черты, слушал анекдоты, в которых высмеивалась немецкая и чешская бюрократия.
Надо хотя бы в воображении своем пройти с Гашеком по Праге, чтобы представить себе, как создавался образ Швейка. Очерк жизни Гашека надо начать с краткого исторического очерка Праги в канун величайших мировых событий - империалистической войны 1914-1918 годов и Великой Октябрьской социалистической революции.
Первая мировая война застигла Гашека в Праге. Социалистическая революция - в России. Этот путь из старой капиталистической страны в молодую социалистическую республику был и путем Гашека от неопределенного интеллигентского радикализма с примесью анархистского бунтарства к коммунизму.
...Прага. «Золотая Прага». Нет чеха, который не был бы влюблен в свою столицу. И мало таких иностранцев, которые, побывав в Праге, не хотели бы снова и снова посетить ее. Это один из прекраснейших и поэтических городов Европы. По его улицам ходишь, как по залам картинной галереи. Перед домами иной раз останавливаешься, как в историческом музее. Прежде каждый камень на улицах Праги рассказывал о славной и драматической истории чешского народа. Теперь асфальт закрыл булыжники, но говорят стены, говорят узорчатые окна, островерхие крыши. Рассказывают свою интереснейшую жизнь дворцы пражского кремля на крутом холме, статуи на мосту Карла.
А среди этой старины неподалеку от трогательной Золотой улочки, где когда-то селились алхимики, кипит па площадях, на улицах, сверкает витринами магазинов, звучит напевным языком, мягким, как все славянские языки, современность, постоянно изменчивая, - прислушаться, идут толки и споры, литературные и политические. Толпа общительна, приветлива. Нет в Праге былой казарменности Берлина, деловой сухости Лондона, как нет и космополитизма Вены.
Полвека назад Прага была полна контрастов. По вечерам ярким светом был залит центр города, сверкали роскошные витрины, знать и богатство спесиво выставляли напоказ свою вызывающую красоту. А тут же, в боковых улицах и на окраинах, тускло светились окна трудовой нужды, пряталась нищета безработных, на темные улицы вырывались столбы света из трактирчиков рабочего люда и мелкого мещанства.
Социальные контрасты проходили через всю толщу общественной жизни. Почерневшие от времени стены храмов, старинные памятники говорили о минувшей славе чешского народа, о далеких временах, когда Чехия была независимым и великим государством, когда голос чешских государей звучал властно в собрании европейских суверенов. Памятники будили в воображении те времена, когда чешский народ героически боролся с немецкими завоевателями за свою свободу, за самое свое национальное существование. Чехи были тогда непримиримы. Крестьянские войны потрясали все здание европейского феодализма. Смелая проповедь Гуса угрожала вселенской католической власти в Риме. Прага была оплотом знания, науки, свободомыслия своего времени.
Это было и прошло. Но это жило в памяти поколений, и века австрийского, немецкого господства и угнетения не могли вытравить из народной памяти эти исторические события. Тщетны были все усилия принудительной германизации. У чешского народа была отнята его государственная независимость, но никто ни террором, ни подкупом не мог отнять родного языка, родной культуры. Если под натиском чужой культуры в корыстных интересах сдавали народное достояние чешская знать и богатейшие капиталисты, то крестьяне, рабочие, ремесленники, мелкий торговый люд, интеллигенция твердо стояли на страже национальной культуры и оставались верны своему славянскому происхождению.