Можно было бы предугадать и дальнейший путь Швейка - в плену, в составе чехословацких легионов, в борьбе против буржуазной контрреволюции. Можно не сомневаться в том, что дальнейшее развитие образа Швейка заключалось бы в сатирическом разоблачении чешских буржуазных националистов, национального предательства тех имущих кругов, для которых освобождение чешского народа от австрийского гнета означало лишь закрепощение народа во власти отечественного и иностранного капитала. Только в результате победы Советского Союза, освободившей Чехословакию от германского империализма, чешский народ наконец стал хозяином своей земли.
Большая сатирическая сила, излучаемая образом Швейка, заключена в высокой его художественности. Швейк не просто сатирическая маска, не сатирическая схема. Он живой человек, подлинный чех, житель Праги. Убедительность образа в его правдивости. Реалистический талант Гашека населил весь роман живыми людьми. Каждый человек - характер. Перед нами проходят представители почти всех кругов чешского довоенного и дореволюционного общества. Фельдкурат Кац, выкрест из евреев, наиболее яркий образ разложившегося до конца, денационализованного обывателя. Подпоручик Дуб, в котором чувство чешской национальности тоже до конца выедено немецко-австрийской казарменной дисциплиной. Такие чешские офицеры впоследствии расстреливали русских революционных рабочих и крестьян. Поручик Лукаш в начале романа обыватель в мундире, лишенный и политической и национальной сознательности, но все же еще чувствующий себя чехом и сохранивший некоторые элементы человечности.
Швейк в начале романа тоже совершенный мещанин, торговец собаками, плут. Он действительно добродушен. Не маска его проделки, не маска и привязанность к доброму офицеру, не маска его любовные похождения, вольные и невольные. Гашек не пытается приукрасить своего героя. Он такой, как в жизни. Он типичен для чешского мещанства.
В нем, однако, очень сильны народные черты. Он человек из народа, по натуре человек труда, а не наживы. Он сохранил связь с народом. У него и богатейший народный язык, меткий и остроумный. Как все чехи-горожане, он знает немецкий язык. Но принудительная германизация не коснулась его. Он чек от головы до ног. Иным он и не может быть.
От народа у Швейка здравый смысл. Это - его оружие. Здравый смысл - огромная сила, когда он в соответствии с ходом истории, с прогрессивными тенденциями эпохи. Когда здравы» смысл народа по тем или иным причинам расходится с этими тенденциями, проявляется его слабость, ограниченность.
Здравый смысл народа разоблачает лживость догматов, установленных господствующими классами, - догматов церкви, государства, официального патриотизма, буржуазной идеи отечества, буржуазной морали. Швейк не может принять пьяного развратника и жулика за истинного служителя бога: не может испытывать «патриотического» трепета перед портретом австрийского императора. Австро-Венгрия чужда ему. Все это в Швейке народное. Над ложью он в душе потешается, как потешается и над спесивыми господами, над помещиками и капиталистами.
Но здравый смысл народа - это еще не политическая сознательность. Здравый смысл сам по себе не подымает на борьбу, не делает людей революционерами. Здравый смысл сам по себе пассивен. Нужны уроки истории, такие, как поражения на войне, как экономическая разруха и угроза голода, нужна деятельность подлинной революционной партии, разъясняющей народу причины его страданий и лишений, чтобы из здравого смысла вспыхнули решительная страсть борьбы и непреклонная воля установить новый порядок, разумный и справедливый. Этот путь и проделывает Швейк вместе со своим народом.
Это дает возможность видеть в Швейке не только забавного маленького человечка, попавшего в водоворот войны и приближающегося революционного переворота, но и национального героя, пусть и весьма своеобразного, выразителя чувств, мыслей и настроений народа. Для того и язык у Швейка народный, насыщенный превосходным юмором, меткими словами, мудрыми народными пословицами.