— Ты имеешь в виду пожирателя роботов, которого поймали в прошлом году? Это совсем другой вид. Они водятся только в южных странах. В Индии, Непале, Вьетнаме...
— В Индии? — расстроился Дункель.
— Да,— подтвердил Антон. — А ещё на юге Китая.
— Ив Аргентине,— добавил Лёша.— Но по сравнению с нашими аргентинские пожиратели безобид ные. Они отгрызают только манипуляторы.
Уронив бутерброд, Сергей от смеха согнулся пополам и бегом бросился в палатку, а Дункель поближе придвинулся к костру и с дрожью в голосе спросил:
— Если ему так нравится металл, почему он не грызёт автомобили и рельсы?
— Ну, голубчик,— произнёс Антон,— каждый питается тем, что ему больше нравится. Я, например, люблю фрукты, и никто не заставит меня съесть деревянное полено, хотя оно тоже относится к растениям.
— Видно, у роботов металл нежнее, чем у автомобилей,— пояснил Лёша.
— И что же мне делать? — с тревогой глядя в лесную чащу, спросил Дункель.
Лёша наклонился к нему и свистящим шёпотом ответил:
— Пока не поздно, надо бежать домой. Пожиратель роботов выходит на охоту только через полчаса. За это время ты успеешь добраться до посёлка, а туда он заходить боится.
— Полчаса?! — воскликнул Дункель. Он резко поднялся, раскланялся с туристами и поблагодарил: — Спасибо за предупреждение. Я всего несколько дней как путешествую. Мне никто не говорил о пожирателях роботов.
— Беги, беги,— ответил Антон.— И передавай привет хозяину-художнику. Хорошее он придумал тебе имя.
— Обязательно передам,— пообещал Дункель и быстро зашагал назад в Зелёные Холмы. Едва он отошёл от костра, как темнота вокруг него сгустилась, а где-то вдалеке плотоядно лязгнули то ли вагоны поезда, то ли зубы пожирателя роботов.
«Я успею, успею, успею!» — с надеждой глядя на станционные фонари, повторял про себя Дункель.
Позади робота раздался громкий смех, но Дункель был так напуган, что не услышал его. Он торопился поскорее миновать зловещую темень и вернуться к своим спящим друзьям.
Перескочив через железнодорожное полотно, робот добрался до посёлка. Постоянно оглядываясь, он дошёл до сквера, где оставил друзей. Драчун с Рыжиком мирно спали, и только уши у обеих собак вздрагивали при малейшем шорохе.
Всю ночь Дункель просидел в сквере, представляя ужасные картины гибели в пасти у пожирателя роботов. В его воображении беспощадное существо каждый раз меняло облик. Оно представало перед ним то в виде гигантского слона с железными бивнями, то похожим на чёрный экскаватор с зубастым ковшом и металлическими перепончатыми крыльями. И только когда рассвет слегка разбелил ночную тьму, робот, наконец, успокоился. Наступающий день прогнал страшные создания. Надо было снова начинать жить.
Дункель поднялся на ноги, пересек сквер и вышел на пустынную площадь. В витрине универмага, за толстым стеклом стояла и чему-то улыбалась девушка-манекен в розовом бальном платье. Её небесно-голубые нарисованные глаза смотрели поверх головы робота и, казалось, были устремлены в будущее. Одна рука манекена была поднята, и тонкий изящный пальчик указывал в потолок. «Надежда», сразу про себя окрестил её Дункель и посмотрел туда, куда был направлен указательный палец манекена. По потолку проходила длинная трещина, по углам витрины висела паутина, в которой застряло несколько высохших мух и комаров.
— Ты — макет человека. Очень красивый макет,— вслух произнёс робот.— Я тоже макет человека, только с искусственным разумом. Ты красивая, а я умный. Жаль, что тебя нельзя ни о чём спросить.
Надежда продолжала улыбаться, а Дункелю вдруг захотелось встретиться с ней взглядом. Он даже подумал, если это произойдёт, и они посмотрят друг другу в глаза, Надежда оживёт, помашет розовой кукольной ручкой и поприветствует его.
— Если бы ты могла пойти с нами...— сказал робот.— У нас есть настоящий дом с яблоневым садом. Ты была бы в нём хозяйкой. А по ночам мы с тобой смотрели бы на звёздное небо и разговаривали. Обо всём на свете. Знаешь, как приятно, когда у тебя есть с кем поговорить обо всём на свете?
Дункель огляделся вокруг и увидел деревянный ящик. Он принёс его к витрине, поставил напротив манекена и забрался на него. Но и теперь Надежда продолжала смотреть поверх его головы. И как Дункель ни старался, он так и не сумел поймать её ничего не выражающий взгляд.
— Ты не желаешь на меня смотреть,— печально проговорил он и спустился на землю.— Я тебя понимаю. Ты такая красивая, тобой каждый день любуются тысячи людей. А я обыкновенный помощник по хозяйству.