На всякий случай Дункель не стал заходить в вагон. Он остался в тамбуре. Рядом с ним расположился коренастый пассажир с двумя большими ободранными чемоданами и огромным рюкзаком, из которого торчали деревянные ручки сельскохозяйственных инструментов. Глядя в окно, попутчик всматривался в ночную темень, вслух называл пробегающие мимо деревни и незаметно вовлёк робота в разговор. Он сказал, что его зовут Николай Семёнович, а потом долго не мог понять, почему робота из средней полосы России назвали таким негодящим именем — Дункель.
Робот рассказал попутчику, что заблудился. Пожаловался, что у него нет ни родных, на друзей, и даже поведал о своей мечте: побывать в Индии. Выслушав Дункеля, Николай Семёнович авторитетно заявил:
— Лучше меня друга не найдёшь. А об Индии и не мечтай. У тебя нет паспорта. Без документов тебя и в самолёт не пустят. Без паспорта робот — не человек. Без паспорта даже человек — всего лишь говорящее пустое место. И зачем тебе Индия? Вот ты у нас в Шараповке бывал?
— Нет,— ответил Дункель.
— Вот так-то! — обрадовался Николай Семёнович.— Тот, кто побывал у нас в Шараповке, того ни в какую Индию малиновым вареньем не затащишь. А ты наши шараповские яблоки пробовал?
— Не пробовал,— честно признался робот.
— Вот так-то! — ещё больше оживился попутчик.— Арбузы, а не яблоки. Тот, кто наши шараповские яблоки пробовал, никакие ананасы с бананами не станет есть.
А ты в нашей речке Шараповке купался?
— Нет, я же робот,— словно извиняясь, смущённо проговорил Дункель.
— Всё ясно! — воскликнул Николай Семёнович.— Да тот. кто в нашей Шараповке купался, ни в какой Индийский океан сроду не полезет. А наши шараповские леса ты видел?
— Не видел,— совсем расстроился Дункель.
— Не видел?! — воскликнул попутчик. — А что же ты мне голову морочишь? Да тот, кто бывал в наших лесах, ни на какие индийские джунгли и смотреть не станет. А грибы у нас какие! — Николай Семёнович широко развёл руками и показал: — Вот такие. Лошади, а не грибы. Из одного подосиновика кастрюля супа получается. Впятером не съесть! Да что с тобой говорить?! — Попутчик от досады махнул рукой, но затем всё же продолжил: — В общем, я буду тебе и другом, и братом, и отцом родным. Поехали к нам в Шараповку. Заодно поможешь мне донести чемоданы. Работы у меня много, скучать не будешь. А уж я тебе и новые аккумуляторы поставлю, и сенокосилку к боку приделаю, и электродрель к манипулятору приварю. Согласен?
— Я...
— Молодец! — похвалил Николай Семёнович.— Бери вещи, сейчас будет наша станция.
— Я...— снова начал было Дункель, но попутчик не дал договорить:
— Потом будешь благодарить, сейчас нет времени.
В этот момент электричка остановилась, двери открылись, и Николай Семёнович вытолкнул робота из вагона.
От станции до деревни Шараповки они шли долго, в полной темноте, по лесной дороге. Дункель тащил два чемодана, часто спотыкался и пару раз растянулся во весь рост. А словоохотливый Николай Семёнович всё время болтал.
— Каждый мужчина за свою жизнь должен построить дом, посадить дерево и вырастить сына,— поучал он робота.— Вот ты построил дом?
— Я не мужчина, я робот,— ответил Дункель.
— Неправильно рассуждаешь,— сурово произнёс Николай Семёнович.— Ты прежде всего мужчина, а уже потом — робот. Дерево ты, конечно, тоже не посадил. О сыне я молчу. Ну, ничего, я сделаю из тебя настоящего человека.
Наконец они подошли к дому, который в кромешной темноте невозможно было разглядеть. Дункель втащил на крыльцо чемоданы, и пока Николай Семёнович стучал в окошко, робот с тоской подумал: «Дом я, может, и построю. И деревьев могу посадить хоть целый лес. А где я возьму сына? Не верится мне, что Николай Семёнович сделает из меня человека».
Они вошли в дом, и Николай Семёнович сразу потребовал, чтобы хозяйка накормила их ужином. Пока она накрывала на стол, Дункель ходил по дому и рассматривал висящие на стенах фотографии. А когда хозяин позвал его к столу, робот ответил:
— Спасибо, я не ем, я робот.
— Неправильно рассуждаешь,— строго проговорил Николай Семёнович.— Ты прежде всего гость, а уже потом — робот. Если тебя приглашают за стол, надо сесть. Так полагается. Не мы с тобой придумали традиции, не нам их отменять. Не хочешь, не ешь, но уважить должен.
За ужином Николай Семёнович продолжал говорить. Ткнув вилкой в Дункеля, он рассказал жене, где и как познакомился с гостем.
— Возвращаюсь я с рынка, смотрю, стоит в тамбуре робот, несчастный и никому не нужный. Ну, думаю, надо спасать парня. Иначе пойдёт по плохой дорожке, свяжется с хулиганами и пропадёт. Пришлось притащить его с собой. Не оставлять же беднягу. Ничего,— попытался успокоить он сонную жену.— В хозяйстве пригодится. Правильно я говорю? — обратился он к Дункелю и сам себе ответил: — Правильно.