— Яволь! — согласился Фухе.
4. ПАРАГВАЙСКИЕ СТРАСТИ
Не прошло и суток, как Фухе уже сидел в салоне первого класса «Боинга-737», летевшего в Асунсьон с промежуточной посадкой на Гавайских островах. Пассажиров было немного. Рядом с комиссаром сидел низенький толстяк в сомбреро и читал газету на испанском языке. Фухе время от времени поглядывал в текст, но кроме нескольких знакомых букв ничего не мог понять. Внимание его, однако, привлекла цветная фотография, на которой красовалась груда трупов в собственном соку. Сосед заметил потуги Фухе.
— Это опять люди Америго Висбана балуются, — любезно пояснил он.
— Ага, — сказал Фухе, так ничего и не поняв.
Самолет уже подлетал к Асунсьону, когда мирное гудение моторов было прервано. «Боинг» закачало. Свет потух, затем салон тускло осветился лампами аварийного освещения. По проходу забегали стюардессы.
— Ого! — заметил сосед комиссара, поглядывая в иллюминатор. — Нас атакуют!
Фухе всмотрелся. Рядом с их самолетом шнырял небольшой реактивный истребитель без опознавательных знаков, время от времени постреливая в сторону пилотской кабины.
— Война? — спросил комиссар, на всякий случай готовя пресс-папье.
— Нет, сеньор, — опроверг его предположение сосед. — Это опять люди Америго Висбана. Хорошо, что они всегда пьяны, а то ведь могли бы и попасть.
Вскоре истребитель отстал, самолет лег на курс и через полчаса благополучно приземлился в столичном аэропорту. Пассажиры засуетились, но дверь не открывалась.
— Подождите, сеньоры, — попросила стюардесса, — маленькая техническая неполадка.
Фухе и сам это понял, различив тренированным ухом звуки автоматных очередей, доносившихся со стороны аэровокзала.
— Что, опять люди Америго Висбана? — небрежно спросил он у стюардессы.
— Увы, сеньор, — ответила та. — Это у нас почти каждый день…
Через час стрельба стихла, и пассажиры, миновав горящие руины аэровокзала, смогли, наконец, попасть в Асунсьон.
Фухе бодрым шагом направился по самой привлекателной на его взгляд улице, решив для начала посмотреть город, чтобы вжиться в обстановку. Краем глаза он заметил, что следом за ним деловито топают двое верзил с оттопыренными карманами.
Город Фухе в целом понравился, но он отметил два явных недостатка здешней жизни: не было пива, и чересчур часто стреляли. Даже привыкший к трупам бравый комиссар решил, что десять-пятнадцать мертвецов на каждой улице — это все-таки перебор. Со всех сторон доносилось имя Америго Висбана — очевидно, инициатора всех этих безобразий. Погуляв часок-другой, комиссар решил направиться к полицейскому управлению. Подождав за углом своих соглядатаев, добросовестно бродивших за ним все это время, он вытащил из кармана пресс-папье. Помня наказ Конга, он нежно погладил своим оружием первого верзилу по виску.
— Пожалуй, слишком сильно, — решил Фухе, заметив растекающуюся по асфальту кровавую лужу. Поэтому он не стал применять пресс-папье и дальше, а лишь слегка взял второго соглядатая за горло. Тот захрипел.
— На кого работаешь, лапушка? — спросил Фухе. — На полицию или на Америго Висбана?
— На Ам-мериго Висбана… — просипел детина.
— А зачем за мной ходили?
— За всеми ходим.
— А все же, голуба?
— Походим, походим — и в расход отправляем. Нам так сам Америго Висбан приказал.
— А скажи-ка мне, — поинтересовался Фухе, — где тут у вас полицейское управление?
— Прямо, вторая улица налево, — сообщил человек Америго Висбана, с тоской поглядывая на взметнувшееся над ним пресс-папье.
— С почином! — решил Фухе и бодро зашагал в указанном бедолагой направлении.
5. ПУГАНАЯ ВОРОНА
Вид полицейского управления поразил даже видавшего виды комиссара. Половина окон зияла разбитыми стеклами, часть передней стены обрушилась, а над умело подожженной кем-то крышей курился дымок.
— Что это у вас? — поинтересовался Фухе, предъявляя удостоверение караульному. — Опять Америго Висбан?
— Нет, сеньор, — ответил караульный, внимательно разглядывая удостоверение, но при этом держа его вверх ногами. — Вчера у сеньора команданте был День Ангела, и мы немного погуляли. Обычное дело, сеньор.
Изучив документ, он вернул его Фухе и пропустил комиссара в управление.
В коридорах управления было шумно. Мимо Фухе пробежал здоровенный негр в кальсонах и с автоматом. За ним с гиканьем мчались четверо с пистолетами, время от времени постреливая по сторонам. При виде Фухе негр остановился и попросил прикурить. Комиссар щелкнул зажигалкой.
— Грасиа, сеньор, — поблагодарил негр и послал очередь в преследователей. Те ответили.
— Эй, сеньоры! — обратился к ним Фухе. — Где тут у вас начальник?
— Третий этаж, пятый кабинет, где сейчас пожар, — ответил здоровяк с огромным мачете за поясом, очевидно, старший. — Вы по какому делу?
— Я — комиссар Фухе. Прибыл по делу о Золотой Богине.
— А-а-а, — протянул здоровяк. — Тогда вам ко мне. Эй, мучачос, обратился он к остальным, — закончите без меня. Пойдемте, сеньор.
Уходя вместе с владельцем мачете, Фухе заметил, что остальные трое стрельнули у негра по сигарете, закурили, а затем вновь бросились за ним, стреляя вслед.
В кабинете здоровяк, оказавшийся заместителем начальника управления сеньором Мария-Эстелла-Изабелла, усадил комиссара в кресло и предложил сигару. На этом церемонии кончились.