- Поразительно похожи! -отвечал Арман задумчиво. - Только у Андреа были белокурые волосы…
- А у меня черные… мои отлично, выкрашены…
И сэр Вильямс прибавил:
- Однако, граф, если у вас осталось хоть малейшее сомнение, вы не откажите почтить меня своим приездом к завтраку на этих днях. Я могу показать вам, для удостоверения в подлинности документов, мое генеалогическое дерево.
- Милостивый государь…
Баронет принял откровенный вид и, обращаясь без различия к Арману, Бастиену и секундантам, сказал:
- Господа, вы вероятно были влюблены хоть один раз в жизни. Я же влюблен теперь. Честь встретиться с вами сегодня утром лишила меня удовольствия видеть мою любовницу вчера вечером, и я спешу наверстать потерянное время… Она живет в таинственном домике у опушки леса, и никто не должен входить туда. Я стерегу ее со зверской ревностью дракона. Вследствие этого, я нахожусь вынужденным оставить вас…
- Граф, -прибавил он, взглянув на Армана, -вы меня крайне обяжете, дав в своей коляске место моим друзьям, чтобы я мог один ехать в своем тильбюри. Я не ворочусь теперь в Париж.
Арман поклонился в знак согласия, и все отправились к своим экипажам.
Сэр Вильямс проворно вскочил в тильбюри и сказал Арману:
- Не правда ли, граф, храм счастья есть ничто иное, как дом, в котором живет любимая женщина?
- Может быть… - проговорил Арман, подумав о Жанне.
- А когда имеешь невесту, которую боготворишь, ее следует прятать от всех взоров…
Сэр Вильямс насмешливо захохотал, и сатанинская душа Андреа проглянула в этом смехе.
Арман вздрогнул; все подозрения снова зашевелились в его Душе.
- Если вы любите какую-нибудь женщину,-добавил сэр Вильямс,-советую вам беречь ее хорошенько…
Он хлестнул по лошади бичом и умчался быстрее молнии.
Теперь Арман побледнел, как смерть; он еще раз вспомнил о Жанне и ему сделалось страшно.
Сэр Вильямс говорил эти слова насмешливым голосом Андреа, и сатанинский хохот его отозвался в душе Армана, как погребальный звон…
…
Между тем сэр Вильямс летел, как стрела, по направлению к Буживалю, потом проехал единственную улицу деревни, миновал церковь и наконец остановился в долине, у решетки обширного поместья, обнесенного деревьями и стеною. В конце его виднелся красивый маленький замок новейшей архитектуры, а в противоположном ему направлении, в углу парка, возвышался домик, тот самый, куда за два дня перед тем Коляр увез Вишню под надзор Фипар. Но Коляр вошел туда через боковую дверь, а тильбюри сэра Вильямса въехал через главные ворота решетки.
В то же время баронет увидел на песке недавние следы кареты.
- Хорошо! -сказал он со вздохом удовольствия, -дело сделано… Жанна у меня!
Тильбюри остановился у крыльца, где Коляр спокойно курил сигару.
- Ну, что? -поспешно спросил баронет, бросая ему вожжи.
- Пташка спит, -отвечал Коляр.
- Здесь? -проговорил Вильямс с беспокойством.
- Разумеется, капитан.
- В котором часу приняла она усыпительное?
- В десять часов вечера.
Вильямс посмотрел на часы.
- Теперь восемь утра, -сказал он, -она проспит еще два часа…
Баронет поднялся вслед за Коляром на лестницу и прошел через гостиную в ту самую спальню, где, как мы видели, Жанна проснулась потом в изумлении.
Когда Вильямс вошел, молодая девушка все еще спала, растянувшись. на диване.
Баронет остановился перед ней и принялся ее рассматривать.
- Право, -прошептал он, -девочка очень хороша. Я ее никогда не видел и поздравляю с таким выбором Армана. У него очень хороший вкус.
Потом, внезапно нахмурив брови, он спросил Коляра:
- Не соблазнился ли ты… как-нибудь?..
- Право нет, -ответил Коляр, -она хорошенькая, это правда, да только уж очень бледна, а я люблю румяных…
- О! -сказал Вильямс спокойно, -я простил бы тебе… У меня нет предрассудков… per Вассо! Как говорил мой покойный, достопочтенный родитель.
- Что ты сделал со старухой? -прибавил он.
- Положил ее на кровать, всунув ей в руку известное вам письмо, в котором наш бывший клерк нотариуса так хорошо подделался под почерк барышни.
- И прекрасно!
- Что же касается Вишни, -продолжал Коляр, -она, кажется, не ладит с Фипар. Девочка плачет, а старуха эта, которая хуже всякой коросты, мучит ее беспрестанно.
- Вот именно этого-то я и не хочу, -сказал Андреа, -за это я взыщу с тебя.
- Вот тебе раз! -проговорил Коляр тоном неудовольствия, -вы спросили, нет ли кого к кому обратиться, у меня была под рукой эта старушенция, любовница Николо, мы ее пустили в дело, вот и все тут. Почем я знал, что у нее гадкий характер!
Сэр Вильямс не отвечал, он может быть не слыхал оправданий Коляра, до такой степени был он углублен в размышления.