Из комнаты мы перешли во двор.
Вся кибитка, чемодан и узлы были обшарены нами так, что не осталось неосмотренным ни одно перышко.
Но… все наши старания не привели ни к чему.
Золота не было нигде.
Отозвав меня в сторону, Холмс тихо проговорил:
— Еще одно место осталось недосмотренным, дорогой Ватсон.
— А именно?
— Весьма возможно, что золото скрыто в осях, оглоблях или каких-нибудь частях кузова. Но скрыто оно настолько искусно, что заметить это по наружному осмотру — решительно невозможно. Надо как-нибудь лишить его кибитки и тогда посмотреть: как он отнесется к этому.
— Я думаю, что это не так трудно сделать! — заметил я. — Просто взять и перерубить ему ось и переломать колеса.
— Гм… это выйдет слишком грубо, — ответил Холмс. — Надо сделать это не так заметно. Я отведу его снова в дом, а урядник пусть распорядится. Пусть он прикажет кучеру поломать возок где-нибудь по дороге.
Он слегка подумал и добавил: — Для этой цели можно будет даже подпилить слегка ось.
Сказав это, он удалился и, подойдя к Сельцову, не сводившему с него насмешливого взора, попросил его снова войти в станционное помещение, оставив урядника со мной.
Оставшись с блюстителем порядка, я передал ему приказание Шерлока Холмса.
Кивнув головой в знак согласия, он подозвал к себе кучера Сельцова и стал объяснять ему, что надо сделать.
С своей стороны я пообещал кучеру пятьдесят рублей наградных, если он сумеет привести тарантас управляющего в совершенно негодное состояние, и объяснил ему, что дело это делается в интересах его хозяев.
Нечего и говорить про то, что кучер охотно согласился на все.
— Недалече есть крутой спуск и на повороте верстовой столб, — сказал он. — Ежели на него наехать с маху, то вся бричка рассыпется.
Достав из чемодана подпилок, я быстро надпилил обе оси.
Через несколько минут из дому вышли и Холмс с Сельцовым.
Холмс извинялся за причиненное беспокойство и говорил так искренне, что я и урядник даже вытаращили глаза.
Казалось, он даже подружился с управляющим.
Мы все вместе позавтракали, причем была выпита даже бутылка шампанского, и решили ехать до Иркутска вместе.
Убрав погребцы, мы расселись каждый в свой экипаж и пустились снова в путь.
Сельцов ехал впереди, мы — сзади.
Всю дорогу Шерлок Холмс не спускал глаз с передней тройки.
Но вот, наконец, начался спуск, про который говорил кучер.
С самого начала спуска лошади передней тройки зашалили.
Усилия кучера, видимо, не приводили ни к какому результату.
Горячие кони вдруг поднялись на дыбы и бешено понеслись под гору.
С замиранием сердца мы следили за этой картиной.
Сельцов, видимо, перетрусил не на шутку.
Он вскочил с сиденья и что есть силы натянул вожжи левой пристяжки и левой стороны коренника.
Это подействовало.
Быстрота бега уменьшилась, но все же была сильна.
Кучер, видимо, растерялся, так как тройка летела прямо на верстовой столб.
Но не доезжая столба, он, видимо, оправился.
Тройка описала зигзаг, но, хотя лошади и успели избежать опасности, зато экипаж не спасся.
Раздался страшный треск, и лошади вдруг стали на месте, тогда как кучер кубарем скатился с облучка, а сам Сельцов очутился на лошадиной спине.
— Проклятый идиот! — со злостью ругался он, слезая на землю. — Ну, счастье мое, что они едут за нами! А то что бы я делал здесь посреди двух станций?!
Он ходил вокруг возка, сокрушенно покачивая головой.
Тройка наша остановилась около него, и мы вылезли из тарантаса, выражая Сельцову свое соболезнование.
— Да, что уж тут плакать! — ответил он с досадой. — Мой возок придется бросить. Уж вы, господа, как-нибудь потеснитесь!
— Ну, конечно! — воскликнул Холмс. — Но неужели же вы так бросите такой прекрасный возок?
— А что с ним делать? — ответил Сельцов. — Не на себе же тащить! Кто-нибудь найдет и возьмет себе. Поблагодарит небось!
Ловушка не удалась.
Вещи Сельцова были перегружены на наш тарантас, и мы снова двинулись в путь, взяв лишь лошадей и упряжь разломанного экипажа.
Но ехать впятером, при такой нагрузке, было невозможно.
— Я предлагаю идти по очереди пешком, — сказал Холмс.
На том и порешили.
Решено было садиться двум, а двоим идти пешком и каждые пять верст меняться.
Первыми пошли пешком я и Холмс.
Пройдя свое расстояние, мы сели на возок, а урядник с Сельцовым пошли пешком.
Идти было прохладно и легко, так что мы с Холмсом совсем не утомились. Но совсем другое случилось с Сельцовым.