Но настал день, когда мне пришлось очнуться от беспечности и лени, прогнать из своего дома таких же бездельников, каким был и я сам, ибо разум мой открылся и я увидел, что деньги мои ушли (а с ними исчезли и товарищи, и свахи, и купцы, до сего дня наводнявшие мой двор). Придя в себя, я испугался и растерялся – и вспомнились мне слова, которые я много раз слышал от своего отца. Поучая меня, когда я был еще совсем мал, он частенько повторял слова великого мудреца Сулеймана, сына Дауда (мир с ними обоими!), который говорил: «Есть три вещи, что лучше трех других: день смерти лучше дня рождения, живой пес лучше мертвого льва и могила лучше бедности». Стало ясно, что положение мое изменилось и пора брать свою судьбу в собственные руки.
Я решился и продал все, что еще оставалось: и земли, и дома, и вещи, и драгоценности. А продав все это, я стал совершенно свободен. Карман мой, напротив, был туго набит, ибо от всех продаж я собрал три тысячи дирхемов.
Теперь, когда я был свободен и даже богат, пришло мне в голову, что разумно было бы отправиться в чужие страны. Ведь сказал поэт древности:
Слова эти придали мне решимости, я посоветовался с друзьями отца (которых не призвал еще к себе Аллах всемилостивый) и накупил товаров для продажи да в придачу и кое-чего из припасов для долгого странствия. Душа моя возрадовалась тому, что отказался я от праздности, и подсказала, что лучшим будет путешествие по морю.
Вместе с другими торговцами, и более опытными в делах торговых, и такими же новичками, как я сам, оказался я в Басре, откуда и начинается для всякого купца или человека торгового настоящий, полный забот, невзгод и прибылей морской путь. А там сел я на корабль из тех, что нас, купцов, возят по всему миру.
Дни и ночи видели мы только буруны и гладкое море, слышали только шум волн и крики чаек, любовались только закатами и рассветами… Проплывали мы и мимо островов, переходя из моря в море, видели перешейки, что соединяли сушу полночную с сушей полуденной. И везде, где бы ни появлялись, мы продавали, покупали и выменивали товары.
Странствие длилось уже не один день. Повидали мы и моря теплые, и моря холодные. Видели земли обильные и скудные, населенные и безлюдные. Как-то раз после долгого перехода, когда запасы подходили к концу, достигли мы одного острова. Он был подобен прекраснейшему из райских садов.
Хозяин корабля пристал к острову, бросил якорь и спустил сходни. Все, кто был на корабле, сошли на берег. Как сладки первые шаги по земле после долгих дней странствия по волнам! Сначала нас немного пошатывало, потом силы стали возвращаться, а вместе с ними вернулся к нам и аппетит. А что может быть лучше для сильного молодого мужчины, чем хороший кусок мяса, зажаренный над огнем! Вот так и получилось, что мы разожгли костры, и пока дрова прогорали, умылись в водах быстрого ручейка, что тек рядом с нашим временным лагерем. Вода в нем была чистой и до того холодной, что обжигала разгоряченную кожу, и казалось, будто окунаешься в жидкий огонь. Солнце грело; до начала пира, как мы надеялись, оставалось уже немного времени. Вот тогда мы с товарищами и решили прогуляться по островку в надежде, что Аллах дарует нам сладкие плоды к ужину.
Мы отошли довольно далеко – мачты корабля почти скрылись из виду. Стих и шум временной стоянки, не доносился до нас и запах костра. Мы гуляли по островку и дивились тому, что не растут на нем ни пальмы, ни деревья высокие, ни благословенные фруктовые сады. Лишь травы поднимались здесь и там да на полянках росли ягоды, которые, как я узнал много позже, жители далеких полночных земель называли земляникой. Мы вернулись к временному лагерю и наконец смогли вкусить горячего мяса и чистой воды из ручейка. И так сладостна была эта простая пища, что казалось, будто вкушаем мы райские яства как праведники, наконец представшие пред очи самого повелителя правоверных.
И вдруг страшный вопль прорезал тишину, до того нарушавшуюся лишь пением птиц и нашими голосами. Капитан, стоя на палубе судна, бил в железный лист и что-то отчаянно кричал. Мы прислушались.
– Скорее, путники! Бросайте все! Торопитесь на корабль! Случилось страшное!