— Twee pils astublieft, — удалось вымолвить мне. При этом я поднял два пальца на случай, если мои намерения будут неправильно истолкованы, хотя я и стоял с двумя пустыми стаканами перед пивным краном над стойкой бара.
— Разумеется, — ответила она по-английски.
Откинула волосы за ухо, взяла стакан, начала наполнять; я в это время пытался думать о чем-либо еще, кроме веснушек на ее шее, и пришел к вопросу: а как, собственно, американец узнал обо мне? Действительно, с этим следовало разобраться, потому что вторую мою профессию, воровство, я держал в секрете; отчасти из-за этого я так много путешествовал. Единственный человек, с которым я говорил об этой стороне моей трудовой деятельности, находился в Лондоне, а здесь, в Амстердаме, за четыре последних месяца я совершил только три кражи, и ни одна из них не могла привлечь особого внимания. Одну кражу мне заказали, но нанял меня бельгиец, и он передал все инструкции через парижского скупщика краденого, которому я полностью доверял. Едва ли этот бельгиец мог что-то рассказать обо мне американцу, особенно если учесть, что мы не встречались. Тогда каким образом американец вышел на меня? И почему попросил украсть дешевенькие статуэтки?
— Два пива. — Пластиковой лопаточкой блондинка аккуратно сняла пену, поднявшуюся над краями стаканов, и поставила их передо мной.
— Этот мужчина, — я мотнул головой в сторону американца, — он бывал здесь раньше?
— Случалось…
— Он приходит часто?
Она надула губки.
— В общем, да.
— И вы знаете его имя?
— Нет. — Она покачала головой. — Но он вежливый, всегда оставляет чаевые.
Разумеется, он оставлял. Я тоже не поскупился и понес полные стаканы к нашему столику.
Американцу было под шестьдесят. Густые седые волосы, подстриженные неровно, по молодежной моде, подтянутая фигура. Ветровка ему шла, он выглядел спортивно, как человек, который в свободное время частенько ходит под парусом, и я подумал, что надобно обратить внимание на его руки, поискать мозоли от снастей, когда он вырвал меня из раздумий:
— Если вы хотите узнать мое имя, нужно просто спросить. Я — Майкл.
— Майкл…
— Совсем не обязательно произносить его так медленно.
— Я ожидал услышать и фамилию.
— Вот этого придется ждать долго. Статуэтки находятся в двух местах, — продолжил он. — Для меня очень важно, чтобы вы добыли их обе. Мне также важно, чтобы вы это сделали в один вечер.
— Два разных места?
— Да.
— В Амстердаме?
— Совершенно верно. Два места, в пятнадцати минутах ходьбы друг от друга.
— И эти места — частные жилища?
— Частные жилища, — повторил он. — Точно. Одно — квартира, второе — жилая баржа. Об охранной сигнализации можете не беспокоиться. Как и о том, что вас потревожат. В этот вечер оба места будут пустовать.
— Это почему?
— Потому что мужчины, которые там живут, будут в это время обедать. Здесь. Со мной.
Нельзя сказать, что услышанное привело меня в восторг.
— Как-то все слишком сложно. Почему вам самому не забрать статуэтки? Не могу представить себе, что их хватятся.
— Во-первых, — американец сдвинул брови, — у парня, который живет на барже, есть сейф, и код он никому не говорит. У второго парня квартира в Йордане, на последнем этаже пятиэтажного дома, и, насколько мне известно, дверь в нее закрывается на три замка.
— Но охранной сигнализации нет.
— Нет.
— Вы уверены?
— Послушайте, на барже поставить охранную сигнализацию нельзя. Вы можете попасть в шторм, или другая баржа проплывет мимо слишком быстро, и волна заставит ее сработать.
— А в квартире?
— Я уже сказал, что она на пятом этаже. Насколько я понимаю, этот парень считает, что сигнализация ему не нужна.
— А замки…
— Для вас они проблемы не составят. А у меня нет ни ключей, ни вашего таланта, благодаря которому мы сейчас и разговариваем.
— Вот о чем я подумал. Допустим, эти мужчины высоко ценят свои статуэтки. Они вернутся домой с обеда, обнаружат, что их нет… и заподозрят вас.
Американец покачал головой.
— Они мне доверяют.
— Возможно. Но, если у них возникнут подозрения и они начнут искать вас, сразу же всплывет мое имя.