Знаю наперед: прочитав это откровение, какой-нибудь скептик поморщится и скажет: «Ерунда какая-то… Таковыми могут быть только друзья!»
Друзья?! Нет, дорогой скептик! Нет, нет и нет! Тысячу раз нет.
Но давайте без эмоций, давайте разберемся в этом деле спокойно. Ведь давно известно: все познается в сравнении. Вот и займемся сравнениями.
Скажите, ваши друзья когда-нибудь покупали книги, написанные вами? Нет. Мои друзья тоже никогда не покупают моих. Они ждут авторских экземпляров с дарственной надписью. И я, изучив их повадки, закупаю для них сотню-другую своих книг и аккуратно рассылаю. После выхода книги у меня всегда наступает страда такая: надписываю, упаковываю, клею марки, ношу на почту. А на почте удивляются: «От какого учреждения вы носите бандероли? Нужно составить опись». Я пытаюсь объяснить, что я не учреждение, а всего лишь автор этой книги. Но меня не понимают и больше четырех бандеролей из одних моих рук не принимают. Однако я настойчив: занимаю очередь снова или прихожу на другой день. С трудом, но разошлю всем — по списку, чтобы не забыть кого. Обида ведь будет! Разошлю и жду ответов, хотя заранее знаю, что легче дождаться оттепели на крещенской неделе, чем ответа от друзей.
Недруг же в этом случае поступает куда благороднее. Выхода моей книги он ждет, как не ждут тайного свидания с любимой женщиной, а поступления ее в магазин он стережет, как модницы не стерегут импортных сапожек на высокой платформе. К прилавку за моей книгой недруг рвется, словно спортсмен к финишной ленточке, и на свои кровные деньги покупает сразу несколько экземпляров! Другие покупатели, видя такое, тут же выстраиваются в очередь, производят запись, нумеруют друг друга и кричат продавцу: «Больше двух экземпляров в одни руки не давать!»
Через полчаса книга распродана, она стала дефицитом. Кто из авторов об этом не мечтает? Каждый! А удостаивается такой участи только тот, у кого есть настоящий недруг.
Кроме того, купив книгу, недруг никогда не уподобляется закадычному другу — он не молчит, он любым способом дает тебе знать, что творение твое у него в руках име-е-ется…
Ну, так кому, скажите, мне петь хвалу?
Но пойдемте дальше и возьмем следующий этап. Получив книгу, друг, думаете, тут же принимается за чтение твоего опуса? Как бы не так! Хорошо, если он полистает книгу, картинки посмотрит, корешок помнет — сравнит со своим изданием, — чаще же всего он, не глядя, сунет ее на полку и забудет. Случись нужда в ней — и не найдет потом.
Недруг же и тут поступает несравнимо энергичнее и заинтересованнее: он обязательно прочитает книгу. Да не раз и, может, даже и не два. Сперва он читает ее с начала до конца, потом — с конца до начала, особо понравившиеся ему места он заучивает наизусть или выписывает на чистый лист бумаги. А чтение с карандашом в руках я считаю особенно похвальным в его действиях. Свой карандаш недруг никогда не жалеет, он, как прилежный ученик в своей тетрадке по правописанию, делает в книге подчеркивания, отчеркивания — прямыми, волнистыми, двойными, тройными линиями. А на полях оставляет значки, знаки — вопросительные, восклицательные, галочки, черточки, плюсы, минусы… А сколько заметок сделает — не счесть!
Боже ты мой, плакать хочется от умиления: ну кто еще проявит такую дотошную заинтересованность в твоем труде? Только он! Исполосует книгу — живого места на ней не оставит! Уверяю вас, так не полосует ремнем и самый строгий папаша свое любимое, но непослушное чадо.
Да что говорить! Сравнениям нет конца, и все они не в пользу друзей. Но для убедительности приведу еще одно.
Скажите, многие из писателей могут похвастаться, что, получив его книгу, друг его тут же сел и стал писать о ней свой отзыв, пусть не в газету, не в журнал, а просто в письме кому-то из своих друзей? Нет, далеко не многие могут этим похвастаться.
А недруг и тут оказывается на высоте. Он обслужит тебя в этом смысле наилучшим образом. Устроит настоящий сервис! Просто не недруг, а самая настоящая палочка-выручалочка! Он не поленится, не посчитается ни со временем, ни с трудом (да ему и труд-то этот не в труд, а в радость!) — обязательно напишет статью о твоей книге. Напишет обстоятельно, подробно, растерзает бедную книжку с чувством такой ярости, с какой и цепной кобель не терзает брошенную в него палку. После этого я только и молю: «Господи, помоги моему недругу — пусть напечатают его статью». Ибо чем скандальнее статья, тем лучше: после нее автору слава, а книге — известность. Кто же этого не знает? Недаром некоторых хлебом не корми, а только напечатай о них скандальную статью.