«Может быть, все-таки съездишь, бросишь взгляд? Как раз подвернулся удобный случай».
Цумуре понадобилось навестить тех самых его родственников в деревне Кудзу.
«До ущелья Санноко мы с тобой, пожалуй, не доберемся,– писал он,– но ты сможешь осмотреть окрестности Кудзу, познакомишься с тамошними краями, с местными обычаями, это безусловно пригодится для твоего романа. Я имею в виду не только события, связанные с Южной династией, – эта местность вся очень интересна, ты сможешь собрать по тамошним деревням оригинальный материал, которого хватит для двух и даже для трех романов… Во всяком случае, напрасной твоя поездка никак не будет! Так что не ленись потрудиться в собственных профессиональных интересах! Время сейчас тоже самое подходящее, для поездки лучшего сезона не выбрать. Все стремятся попасть в Ёсино к весеннему цветению сакуры, но осень там тоже очень и очень недурна…»
Боюсь, мое предисловие чересчур затянулось, но я хотел объяснить, что побудило меня внезапно пуститься в дорогу. Конечно, известную роль сыграли мои, как писал Цумура, «профессиональные интересы», но, по правде сказать, больше всего меня влекло желание беззаботно побродить на лоне природы…
2. Имосэяма
Мы договорились встретиться в Наре; в условленный день Цумура приедет туда из Осаки и будет ждать меня в гостинице «Мусасино», у подножия горы Вакакуса. Со своей стороны, я выехал из Токио ночным поездом, провел сутки в Киото и на следующее утро был в Наре. Гостиница «Мусасино» существует и поныне, но, говорят, хозяин там уже новый, не тот, что двадцать лет назад, да и само здание, на мой взгляд, раньше было более старинным, изысканным. Эта гостиница, да еще гостиница «Кокусуй» считались в те времена самыми первоклассными заведениями, отель, построенный министерством путей сообщения, появился гораздо позже. Цумура, как видно, меня заждался и хотел как можно скорее ехать дальше, да и я в Наре бывал не раз, и чтобы не терять времени, пока день стоит погожий, как на заказ, мы отправились в путь, полюбовавшись из окна гостиницы видом горы Вакакуса всего какой-нибудь час-другой.
Сделав пересадку в Ёсиногути, скрипучей узкоколейкой мы доехали до станции Ёсино и пошли оттуда пешком по дороге, тянувшейся вдоль берега реки Ёсино. У заводи Мацуда – как, наверное, помнят читатели, эта заводь упоминается еще в поэтическом собрании «Манъёсю»[70] – дорога разветвляется надвое. Та, что сворачивает направо, ведет к прославленным местам любования сакурой Ёсино; перейдя мост, сразу попадаешь к Нижней Роще, затем идут Сэкия, храм бога Дзао, Ёсимидзу, Средняя Роща – все места, где в сезон цветения сакуры толпятся приезжие. Мне тоже довелось дважды любоваться сакурой в Ёсино, один раз в детстве, когда мать взяла меня с собой в поездку по знаменитым местам Камигаты[71], а другой раз уже в бытность студентом колледжа. Помнится, тогда я тоже вместе со всей толпой свернул направо. Но налево я шел теперь в первый раз.
Недавно до Средней Рощи пустили автобус, появилась канатная дорога, так что сейчас, пожалуй, никто уже не ходит по этим местам пешком, не спеша обозревая окрестности, но в старину люди, приезжавшие любоваться сакурой, обязательно сворачивали у этой развилки направо и, добравшись до моста через заводь Мацуда, любовались видом реки Ёсино.
– Вот, взгляните туда. Видите, там виднеются горы Имосэяма. Слева – Имояма, а справа – это Сэяма… – непременно говорил проводник-рикша, останавливая приезжих на мосту и указывая вверх по течению.
Помню, моя мать тоже остановила здесь рикшу и, держа меня, совсем еще несмышленыша, на коленях, сказала, нагнувшись к моему уху:
– Помнишь пьесу «Имосэяма»[72] в театре? А вот там – настоящие горы Имосэяма!
Я был еще очень мал, поэтому ясного впечатления не сохранилось, помню только, что было это под вечер, в середине апреля, когда в горном краю еще довольно прохладно.
Под высоким, туманным небом издалека, где как будто смыкались бесконечные горные цепи, текла в нашу сторону окутанная дымкой река Ёсино, только посредине ветерок морщил воду, образуя как бы дорожку, похожую на полоску жатого шелка, а вдали виднелись сквозь вечернюю дымку две хорошенькие круглые горки. Невозможно было отчетливо разглядеть, что они находятся по обе стороны реки, но из пьесы я знал, что горки эти расположены на разных берегах, напротив друг друга. В театре Коганоскэ и его нареченная Хинадори живут в высоких теремах, она – у горы Имояма, он – у горы Сэяма.
71
72