Парни ничего не ответили, но Смолина успела заметить несколько взглядов, которые стрельнули в админа. Это произошло мгновенно, подростки тут же потупили взгляд, но этот непроизвольный жест был красноречивее слов. Анна отпустила белобрысого и повернулась к админу.
Тот увидел ее взгляд и чертыхнулся.
— Поговорим?
Админ поднял руки.
— Что вам нужно?
— Мне нужен Гуру.
Казалось, админ на мгновение задумался. Но, видимо, Смолина выглядела весьма убедительно.
— Оплачивайте час времени и берите свободную машину. Я покажу, как войти в даркнет. Но на ваш страх и риск.
Через минуту Анна уже сидела за свободным компьютером.
Волосатый админ продолжал пытаться отговорить ее. Он долго рассказывал, что даркнет наполнен тем, чего она никогда не хотела бы видеть и знать. На вопрос чем именно он отвечал обтекаемыми фразами, но в итоге Анна все-таки узнала ответ.
Насилие. Детское порно. Наркотики. Проституция. Фото и видео, просмотр которых может принести вред психике.
— У вас крепкая психика? — уточнял админ. — Иначе посещение даркнета может быть опасным.
Анна ничего не ответила. Давно зажившие шрамы на руке вновь зачесались, а каким-то внутренним слухом она услышала шелест дождя в осеннем лесу. Админ пытливо смотрел на нее.
— Включай, — стиснув зубы сказала Смолина.
Админ вздохнул и застучал по клавиатуре.
— Ничего никому не платите, никому не верьте, не заходите на непроверенные сайты.
— А как узнать какие непроверенные? — уточнила Анна.
— В даркнете все непроверенное, — не отвлекаясь от печатания ответил админ и клацнул «энтер». — Добро пожаловать в темный мир интернета.
Руна 8
«Пусть погибнет в мире радость,
Пусть исчезнут в мире песни,
Я стреляю без раздумья,
Я стреляю без боязни».
Лук свой огненный направил,
На колене левом держит
В медь обитое оружье:
Стал на правое колено.
Взял стрелу он из колчана»
Калевала
По набережной Сены Вера вышла к национальной библиотеке Франции. Это было огромное старинное здание, вход в которое украшали колонны и витражные окна. Здесь тоже было полно туристов — они фотографировались на ступеньках и у колонн, смеясь и громко разговаривая. Вера смотрела на них с пренебрежением. Сами того не подозревая, они растрачивали самое драгоценное, что у них было — время. Это было похоже на гигантский корабль, несущийся на скалы, которых никто не замечает в тумане. Пассажиры потягивают коктейли из высоких бокалов, надменно глядя на прислугу, обсуждая курс доллара и погоду. Осталось не так много времени, когда судно налетит на скалы.
Внутри обстановка была еще более помпезная, чем снаружи. Огромный стеклянный купол, сквозь который видно плывущие по небу облака, нависал над залом размером чуть ли не со стадион. Насколько хватало глаз по стенам тянулись бесконечные ряды книг.
Как только Вера вошла внутрь, к ней тут же поспешила улыбающаяся молодая француженка.
— Добро пожаловать в одну из крупнейших библиотек мира! Здесь собрано все, что когда-либо записывалось на бумагу: лучшие литературные работы, труды мировых классиков, старинные рукописи, гравюры, — затараторила она по-французски, широко улыбнулась — А меня зовут Эммануэль, можно просто Эмма!
Вера смотрела на нее без улыбки. Красивые темные волосы, распахнутые голубые глаза, готовые внимать всему новому. Наверняка студентка, подрабатывающая в библиотеке.
— Вы — туристка! — уверенно воскликнула Эмма, явно гордая своей проницательностью. — Уже видели Нотр-Дам? О, вы просто обязаны его посмотреть! C’est très beau*!
[*Это очень красиво]
В огромном помещении, несмотря на большое скопление людей, было тихо, и щебетание француженки разносилось гулким эхом.
— Я постоянно вижу туристов, и уже наловчилась определять кто из какой страны! Дайте, угадаю — подождите, не говорите! — девушка картинно закатила глаза, а затем выпалила: — Россия! Я угадала?
Вера молча смотрела на нее, и чем дольше длилась эта пауза, тем более неудобно становилось Эмме. И даже больше того — внезапно студентка поняла, что она чувствует не просто неудобство, а страх.
У русской был неожиданно надменный взгляд. Эмма привыкла видеть его в центре, где жила элита Парижа, но от такой неброско одетой девушки француженка этого никак не ожидала. Да и взгляд туристки отличался от всего, что раньше видела Эмма, только вот она никак не могла понять — чем именно? Была в нем не просто надменность, а какая-то предопределенность. Словно загадочная русская знала что-то такое, чего не знал больше никто, причем что-то очень недоброе. И от этого кровь стыла в жилах.