Брент залпом выпил свою порцию.
- Они хотели убить тебя, - продолжала Маюми.
- Да.
- Этот маньяк знал тебя.
- Знал, - Брент налил себе из фарфорового кувшина еще и с увлажненными глазами повернулся к Маюми: - Я любил ее. Видит Бог, мне легче было бы умереть самому.
Но Маюми продолжала, словно не слыша:
- Ты застрелил их - и ту женщину тоже...
- Маюми, что мне, целоваться было с ними?
- Не знаю, не знаю, - и она опять расплакалась.
Брент обхватил ее сотрясающиеся плечи, пытаясь успокоить.
Но вот она постепенно взяла себя в руки и сказала:
- Я знаю, у тебя не было выбора: они убили бы нас всех... Но в том, что в мире так много ненависти и злобы, повинны и мы. Мир устроен неправильно.
Брент, нежно гладя ее волосы, прошептал ей на ухо:
- Мир таков от своего сотворения и пребудет таким до скончания веков. Он поглядел в широкое окно, откуда открывалась панорама Токио. - И мы, несовершенные, испорченные, обреченные уничтожать себе подобных люди, движемся, быть может, к какому-то вселенскому харакири, - Брент сам удивился, как вырвалось у него это неожиданное откровение.
- И в этом мире всегда были Каддафи...
- Да, только в разные века они назывались по-разному - Калигула, Чингисхан, Аттила, Наполеон, Гитлер, Сталин...
- Но с ними боролись...
- ...здравомыслящие люди.
- Но те, кто приходил на смену этим монстрам, тоже считали себя людьми разумными и здравомыслящими.
Брент выпрямился на диване.
- Да.
- И люди, которых ты застрелил во вторник, ни за что бы не согласились считать себя исчадиями ада.
- Разумеется, нет.
- У них были убеждения... Были причины поступать так, как они поступали?
- Наверно.
- Люди всегда находят себе оправдание... - голос ее истерически зазвенел.
Брент попытался привлечь ее к себе.
- Маюми, послушай меня...
- Нет. Уходи, Брент.
- Маюми! - ошеломленно воскликнул он.
- Уходи, - голос ее вдруг стал низким, и его небывалая суровость поразила Брента. Она порывисто отстранилась от него.
Он допил сакэ и ушел.
Когда такси остановилось у проходной, и Брент увидел полетную палубу и надстройку авианосца, возвышавшиеся над доком, подобно гигантской стальной скале, пустота в его душе, образовавшаяся после того, как он покинул дом Маюми, уступила место странному непривычному ощущению, которого он, пожалуй, не испытывал после смерти матери ни разу: Брент почувствовал себя в безопасности и под надежной защитой. Он сознавал, что чувство это - не просто ласковая привязанность каждого моряка к своему кораблю, а нечто другое и большее... Это адмирал Фудзита - это могучая аура его личности, проникающая везде и всюду, всасывающаяся в кровь, лепящая людей по его образу и подобию, заставляющая их действовать только по его воле и разумению. Может быть, он один из богов-ками, пришедший на землю во всеоружии своей нематериальной силы и подчиняющий себе людей? Как иначе объяснить то, как фанатично предана ему команда "Йонаги"? Брент знал, что власть адмирала распространяется и на него тоже.
- Я вернулся домой, - сказал он, вылезая из такси, и в первый раз за эти двое суток улыбнулся.
В ту минуту, когда он поднялся по трапу и ступил на шканцы "Йонаги", ему стало ясно: что-то произошло.
- Господин лейтенант, вас просят немедленно явиться во флагманскую рубку, - отдавая честь, сообщил ему помощник вахтенного начальника.
Брент торопливо вошел в кабину лифта, поднявшего его на две палубы в островную надстройку. Две минуты спустя он уже занимал свое место за столом, где кроме сердито насупленного адмирала Фудзиты сидели только Аллен, Бернштейн и Йоси Мацухара. При появлении лейтенанта в рубке установилась внезапная тишина.
- Лейтенант, - сказал Фудзита. - Подполковник Мацухара подробно доложил мне о перестрелке в парке Уэно, а полковник Бернштейн сейчас ознакомит нас с только что полученными от "Моссад" сведениями, - он кивнул израильтянину.
Тот поднялся и заглянул в распечатку.
- Только что расшифровал, - пояснил он, помахивая листком. - Тут выдержки из досье на вашего, с позволения сказать, "друга", безвременно усопшего Юджина Ниба, - он взглянул на Брента, а потом на Мацухару. Итак: родился в Аркадии, штат Калифорния, в 52-м году. Отец - удалившийся от дел промышленник, бывший владелец "Нибко Валв Компани" и коннозаводчик Томас Ниб. Фирма процветала, у Ниба-младшего были отличные перспективы. По окончании частной школы поступил в Калифорнийский университет, где сблизился с леваками. Принимал участие в демонстрациях протеста против войны во Вьетнаме, подозревался в том, что забросал гранатами полицейский участок. В 72-м убил профессора Кристофера Олтона, читавшего ему один из курсов по экономике. Ниб неоднократно называл его фашистом и капиталистической свиньей. После убийства исчез и выплыл спустя некоторое время в Париже, где его взял под свое покровительство Карлос-Шакал... Это прозвище человека по имени Ильич Рамирес Санчес.
- О-о, - сказал адмирал Аллен, - любимое дитя международного терроризма?
- Оно самое - единственное и неповторимое, - подтвердил Бернштейн. После того как он прикончил своего ближайшего приспешника Мишеля Мукарбаля, его место занял Ниб, к тому времени вступивший во Французскую компартию и уверовавший в Карла Маркса, как в бога. Карлос и Ниб вместе учились в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы... Чему учились? Стрельбе из всех видов оружия, подрывному делу, нелегальному переходу границы, вербовке, рукопашному бою, тайнописи, устройству засад, похищению людей и прочим премудростям терроризма. Особых успехов Ниб достиг в стрельбе из АК-47, отдавая предпочтение десантному варианту. - Он на мгновение поднял глаза, а потом вновь углубился в текст. - Прошел подготовку в тренировочных лагерях в Адене и Ливии, стал членом НФОП... простите, Народного Фронта Освобождения Палестины и близким другом Ясира Арафата. В 75-м приступил наконец к политическим убийствам - в Лондоне из 9-миллиметрового "Вальтера" с глушителем застрелил сотрудника голландского посольства. В 76-м вместе с Карлосом забросал редакции трех парижских газет американскими гранатами, причем одиннадцать человек погибло. Потом он перешел в прямое подчинение Каддафи и переехал в Испанию, где гранатами из все той же похищенной партии помог баскам уничтожить возможного преемника каудильо - адмирала Каррера Бланко. Потом в Цюрихе взорвал представительство "Джапан Эрлайнз". На некоторое время мы потеряли его из виду, покуда он не всплыл в качестве инструктора в тренировочном центре, расположенном неподалеку от ливийского города Бенгази. Там у него начался бурный роман с одной из самых даровитых его учениц, входивших в так называемую Японскую Красную Армию. Звали ее Кэтрин Судзуки.