DC-6 неожиданно сделал вираж над авианосцем, и Таку словно вышел из столбняка. Хорошо хоть, есть связь. Как только транспортный "Дуглас", а за ним два других вошли, в запретное воздушное пространство, он перекинул тумблер на передачу и заговорил в свою кислородную маску:
- Сугроб, я Снежинка Один. Три многомоторных самолета, пеленг три-один-ноль, дальность сорок, высота три тысячи метров, идут к вам. Прошу разрешить перехват. Как поняли? Прием.
- Снежинка Один, я Сугроб. Перехват разрешаю! Атакуйте! - сейчас же затрещало у него в наушниках.
Таку вызвал своих ведомых:
- Снежинки, я - Первый. Пеленг три-один-ноль, дальность полета сорок. Идем на перехват! Следовать за мной! - Взволнованные голоса Танизаки и Йосано подтвердили прием команды. - Пока я не открою огонь, не ввязываться!
Глаза Таку неотрывно следили за "Дугласами", а руки и ноги сами собой, независимо от его разума, как будто они тоже были деталями истребителя, делали свое дело: включили форсаж, качнули ручку чуть влево, легким нажатием левой педали дали машине продольный наклон.
- Попались, попались... - бормотал он, разворачивая самолет к приближающимся "Дугласам". - Вот так-то, вот так... - Он положил палец на гашетку и улыбнулся - в первый раз за этот год.
На авианосце "Йонага" царил хорошо организованный хаос: завывали ревуны, выкрикивались команды, грохотали по стальным палубам и трапам матросские ботинки, свистели дудки боцманов, хлопали крышки люков, лязгала, втягиваясь в клюзы, якорная цепь, звенела желтая латунь, покрывавшая полированную сталь 127-миллиметровых снарядов, кашляли и фыркали, готовясь к разбегу, моторы четырех истребителей.
Лейтенант Брент Росс, на ходу застегивая ремешок каски, спешил на свое место согласно боевому расписанию - к ветрозащитному стеклу флагманского мостика, где по левому борту стоял впередсмотрящий, а по правому командир авианосца адмирал Хироси Фудзита. Отсюда, с этой узкой площадки, поднятой над ватерлинией на высоту 220 футов, лейтенанту были отлично видны бак, весь левый борт и большая часть правого. Надстройки и массивная труба почти полностью закрывали от него корму.
У лейтенанта, высокого, атлетического сложения молодого человека, была весьма располагающая внешность: четко очерченное лицо с крутым подбородком, белокурые волосы, темные, почти сросшиеся брови и синие глаза - глаза поэта или убийцы. Выучка экипажа "Йонаги" не переставала поражать его: не прошло и трех минут, как строенные 25-миллиметровые зенитные установки на площадках, окружавших полетную палубу длиной 1040 футов, были приведены в боевую готовность. К небу вытянулись толстые, как старые сосны, стволы тридцати шести 127-миллиметровых орудий. Комендоры, сидя на своих стальных табуретах, похожих на велосипедные седла, лихорадочно вращали маховики поворотного и подъемного механизмов. Подносчики снарядов и заряжающие стояли наготове чуть поодаль. Все были в касках и в зеленых боевых робах.
Брент, поднеся к глазам бинокль, навел его на запад, чуть откинул голову, большим пальцем подкрутил колесико настройки. Вот они! Три самолета - тихоходные транспортные "Дугласы" - шли к авианосцу.
- Пеленг два-восемь-ноль, дальность тридцать пять, угол возвышения тридцать два. DC-6 и два DC-3. Идут в строю кильватера. Вошли в наше воздушное пространство, сэр! - перекрывая шум, крикнул он адмиралу. - У них опознавательные знаки государственной авиакомпании Израиля.
- Отлично, лейтенант! - раздался в ответ надтреснутый голос адмирала. У вас орлиный глаз.
Лейтенант вытянулся:
- Опознавательные знаки, сэр...
- Не обращать внимания. Они вторглись в наше пространство.
- Есть, сэр!
Маленький, высохший, столетний адмирал Фудзита всегда напоминал Бренту египетскую мумию, виденную несколько лет назад в нью-йоркском музее "Метрополитен". Выдубленное ветром, соленой водой и солнцем, изрезанное бесчисленными морщинами, пергаментное лицо было похоже на рельефную карту побережья, по которому прокатилась сотня штормов. Однако он до сих пор сохранил выправку, держался прямо, а узкие черные глаза, поблескивавшие как полированные ониксы, светились живым умом. Адмирал ухватывал суть проблемы и выдавал решение с быстротой и четкостью компьютера.
- Орудия и зенитные установки к бою готовы, БИП [боевой информационный пост] готов, дивизион живучести готов, аварийная команда готова, машинное отделение готово, за исключением котлов третьего, шестого, десятого и двенадцатого, - доложил телефонист Наоюки.
- Добро. Взлет!
- Сэр, ветер слаб. Не подождать ли, пока не снимемся с якоря? перекрывая все звуки, раздался густейший бас-профундо, способный заполнить большой концертный зал. Его обладатель - шестидесятипятилетний адмирал Марк Аллен - сражался на трех войнах и участвовал в двенадцати морских боях. Помимо всего прочего, он был известным ученым и помогал Сэмюэлу Морисону в подготовке капитального труда "Военно-морские силы США во второй мировой войне". На этом авианосце он вместе с лейтенантом Россом осуществлял взаимодействие с разведуправлением ВМС США. О возрасте этого высокого, юношески стройного человека напоминали только густые белоснежные волосы, падавшие на лоб.