Хелен выделила из статьи ключевые факты. Виктория была альпинисткой и ветераном нескольких таких восхождений, ее парень впервые отправился в горы, так что она отвечала за их подъем. Их первоначальным намерением, пояснил он, было пройти ровно столько, сколько им обоим будет комфортно, а затем повернуть назад. Виктория осознавала отсутствие альпинистского опыта у своего парня и не подвергла бы его опасности. Она была приятно удивлена способностью Дэнни поспевать за ней и, воодушевленный своей девушкой, он продолжал идти гораздо дальше того места, где следовало повернуть назад. Однако они не собирались подниматься на самую вершину. Они находились на высоте девять тысяч футов, когда разразился шторм.
«Монблан лидирует в Европе по количеству смертей», ― объяснял одному репортеру анонимный гид. А потом добавил: ― «Обычным туристам там делать нечего. Если леди убедила парня так далеко последовать за ней без гида, то заплатила самую высокую цену за свою ошибку. Это трагедия, но не сюрприз. Погода на Монблан может измениться в миг».
«На Монблане каждый год умирают сотни туристов», ― продолжала повествовать статья.
Поражающая статистика заставила Хелен задуматься. Она начала это расследование, полагая, что смерть Виктории могла быть подозрительной, а ее парень неким образом за нее ответственен. Умереть во время похода на французской горе казалось абсурдным, но это место было далеко не таким безобидным, как ей представлялось.
Да и семья Виктории не возлагала вину на Дэнни. Ее отец даже поблагодарил мужчину за попытки найти его дочь: впоследствии Дэнни прошел лечение от гипотермии. Теперь казалось очевидным, почему родители Виктории не удосужились перезвонить Хелен. Слова Гордона Кэссиди были приведены в цитате: «Виктория жила на полную, и мы знали, что не сможем отговорить ее от того, что взбредет ей в голову. Виктория любила заниматься альпинизмом, и для нас является небольшим утешением, что она умерла, занимаясь тем, что так сильно любила».
Чем больше Хелен читала, тем больше осознавала реальность. Виктория Кэссиди не была убита своим парнем. Она оказалась убита горой.
***
Том в этот день посетил еще одиннадцать пабов, а затем нашел один, запрятанный на боковой улочке на некотором расстоянии от городского центра. Он считал его притягательным для женщины в бегах. Место казалось битком набитым завсегдатаями.
Парень за барной стойкой в свои тридцать выглядел угрюмым, у него была борода, а сам он одет в футболку «Клэш» и вуаль высокомерия. Когда Том показал ему фотографию Джесс и сказал, что ищет ее, ответом стало: ― И кто ты у нас такой?
Том объяснил и это, придерживаясь правды. Мужчина за барной стойкой скрестил руки и посмотрел на Тома так, словно тот только что выдумал все на ходу.
― Если эта женщина так близка своей сестре, как так вышло, что та не вышла с ней на связь?
― Это-то и настораживает, ― сказал Том, проникнувшийся мгновенной антипатией к бармену. ― Поэтому она и беспокоится. Они близки. Лена просто хочет знать, что с Джесс все в порядке.
― Если женщина хочет исчезнуть, это ее дело, тебе так не кажется?
― Конечно. Ее сестра просто хочет убедиться, что она в порядке.
― Ну, я уверен, что тогда она в какой-то момент свяжется с ней.
― Послушай, друг, ― произнес Том тоном, по которому было ясно, что они не друзья, ― ты на самом деле знаешь девушку или просто пудришь мне мозги?
Бармен натянул на лицо фальшивую улыбку, но не ответил. Этот жест был самодовольным и агрессивным. Он сознательно пытался разозлить Тома и преуспел в этом.
― Так ты не собираешься мне ничего рассказывать?
― А должен? Ты можешь быть кем угодно. Если эта девушка не хочет, чтобы ее нашли, это ее выбор.
― Ну, ты, очевидно, с ней знаком, и предположу, что она работала здесь.
Еще одна тупая, мрачная улыбка бармена.
― Ладно, если ты хочешь по-плохому. Я вернусь через полчаса.
― В этом нет смысла.
― Я буду не один.
― О, так теперь ты мне угрожаешь.
― Не в том смысле, каком тебе кажется, ― сказал Том. ― Я вернусь с полицией.
― Полицией? ― фыркнул бармен, но в его глазах угадывалась легкая паника. Примечательно, что один или два покупателя за барной стойкой подняли голову, когда услышали, как Том произносит это слово, и заметно занервничали.