― Уверен, что не смог бы.
― А моя сестра могла. Она связывалась с Операционным Штабом в Дареме, и они высылали истребители на перехват вражеских самолетов на основе ее сообщений. Ее корпус был известен, как глаза и уши ВВС.
― Все же полиция не восприняла ее слова всерьез? ― осторожно спросила Хелен.
― О, поначалу, восприняли. Начали с того, что вы так помогли, миссис Боуэс, не знаем, как и отблагодарить вас, миссис Боуэс, выпьем еще чашечку чая, спасибо, миссис Боуэс.
От воспоминания она сжала зубы.
― А затем, позже, вы не могли хорошо рассмотреть его, Лилли, не с такого расстояния, Лилли, не в вашем возрасте.
Она покачала головой.
― Какое безобразие.
― Что изменилось? ― спросила Хелен. У нее имелась своя версия, но ей было интересно, что думала по этому поводу пожилая леди.
― Понятия не имею. То они наслушаться об этом не могли, а вот уже отмахнулись от ее слов. Они даже не дошли до суда. Не знаю, ― сказала она. ― Это вы ведете следствие. Вы мне и скажите.
― Думаю, потому что у них не было других улик против Эдриана Уиклоу, кроме показаний вашей сестры, ― сообщила ей Хелен. ― Если бы они не прислушались к ее словам, то вообще бы не вышли на него, но они не могли доказать, что это он похитил Сьюзан Верити, и не хотели, чтобы пожилая леди давала показания. Они беспокоились, что оправдательный приговор по одному эпизоду может подвергнуть угрозе вынесение обвинительных приговоров по другим эпизодам.
Теперь ее лицо заметно прояснилось.
― Вы и правда так считаете?
― Да. Еще я считаю, что, если бы они нашли время объяснить это вам и вашей сестре, вы бы обе все прекрасно поняли и приняли. Вместо этого, они пошли легким путем и отмахнулись от нее, как от чудаковатый старой леди, которой, как мы знаем, она не являлась.
Айви, казалось, начала изрыгать пламя.
― Моя сестра отправилась в могилу, будучи разгневанной на то, как они с ней обошлись. Я видела его, Айви, говорила она мне каждый раз, как лицо этого злого человека показывали по телевизору.
― И я не виню ее.
― Значит, вы верите ей? ― спросила она требовательно. ― Вы думаете, она видела в тот день Эдриана Уиклоу?
― Да, ― ответила Хелен, на которую произвел впечатление рассказ Айви о военной работе Лилли. ― Верю, что видела.
«Но, если бы Эдриан Уиклоу на самом деле находился в деревне в тот день, ― подумала Хелен, ― как он мог быть не виновным в судьбе Сьюзан Верити и зачем ему это отрицать, кроме как создать путаницу?»
***
― Я надеялся, что вы уже поняли, детектив. Я мог умереть в любую секунду, ― весело напомнил Уиклоу Брэдшоу, когда они обсудили главы его мемуаров, прослушные Брэдшоу. ― И что бы вы делали?
― Вы можете закончить это в любой момент, ― напомнил ему Брэдшоу. ― Просто расскажите нам, где захоронены тела.
Уиклоу сделал вид, что обдумывает предложение, а затем произнес:
― Я так не думаю. Знание ― власть, Йен, а власть нужно заработать. Вас ожидают блистательные призы.
Он дразнил Брэдшоу.
― Все, что вам нужно сделать, задействовать свои мозги и сказать мне, почему я это совершил.
― Это была месть.
― Что было? ― спросил Уиклоу. ― Продолжайте.
Сейчас он казался обрадованным, наклонился вперед на своем стуле, в нетерпении снова поиграть в свои маленькие игры. От этого Брэдшоу стало дурно, он не хотел развлекать этого ублюдка.
― Убийства. Никто прежде не признавал вашего ума и ваших талантов. С возрастом ваше недовольство положением вещей росло, и вы захотели наказать общество. Лучший способ кого бы то ни было наказать ― забрать самое ценное. Поэтому вы похищали детей.
― Интересная теория. Что заставило вас прийти к такому выводу?
― Дело, о котором я читал. О «Синем воротничке» в Америке с очень высоким IQ, но невыдающимися перспективами, он решил отомстить миру, убив семь женщин, получивших образование в колледже. Поначалу они думали, что у того был неизвестный сексуальный мотив, но оказалось, он убивал их от зависти. Если он не мог получить хорошую жизнь, то забирал ее у других. Он утверждал, что забирал нечто ценное у мира, который его не замечал.
― Рад, что вы упорно поработали, Йен. Вы собрали информацию о вашем субъекте, и это отрадно. Вероятно, такой могла бы быть и моя причина. Она довольно правдоподобная, как мне кажется.
Он откинулся на спину, а его лицо помрачнело.