Нет, с Петром Иванычем невозможно было разговаривать серьезно.
— Я не о том. Почему сразу мне не сказали?
— Что я должен был сказать?
— Что мне звонил этот... мужской голос, с погонами.
— А чтобы вы не спеша допили свой кофе. А то суматошились бы... Да не беспокойтесь, позвонит еще... Ну, что я вам говорил?
Звонил Борис Борисович. Поздравил меня с приездом. Спросил, не могу ли я прийти к ним в «домик под часами» к восемнадцати ноль-ноль.
На этот раз двери открыл сам полковник Приходько.
Он шутливо заглянул мне за спину, посмотрел в коридор, даже за дверь. Догадаться о смысле намека было нетрудно.
— Одна, к сожалению, товарищ полковник.
— Вижу. И то хорошо. Рад вас видеть, Евгения Сергеевна. Без вас мы тут с Борисом Борисовичем заскучали. Тихо, ни беспокойства, ни переживаний. Сюжетов нет, словом. Хоть у Бориса Борисовича спросите.
Он вежливо открыл дверь в комнату, пропустил меня вперед.
Я увидела на столе бутылку шампанского, вазу с виноградом. Вошел Борис Борисович с чайником и — подумать только — тарелкой с беляшами. Я ошибочно решила, что здесь счастливое совпадение случайности с моими вкусами.
Мы сели за стол. Борис Борисович разлил шампанское, — уж и не знаю, где он достал бокалы.
Полковник Приходько встал. Мы с Борисом Борисовичем, естественно, тоже.
— Как положено, начнем с торжественной части. Приказом по Управлению лейтенанту Грошевой Евгении Сергеевне за успешное выполнение задания по разоблачению группы расхитителей досрочно присвоено очередное звание старшего лейтенанта, она премирована ручными часами с соответствующей надписью.
Полковник выслушал мой ответ и вручил коробочку.
— В дополнение к приказу я лично, как начальник отдела, благодарю Грошеву Е. С. за удачное завершение операции «Сочинский вариант» и от имени товарищей по работе уполномочен вручить небольшой подарок.
Он положил передо мной на стол новенькие погоны старшего лейтенанта.
Мы сели.
— Ешьте беляши, Евгения Сергеевна. Я как-то Петру Иванычу звонил, о его здравии справлялся. Не надо ли, думаю, чего. Один остался, все-таки. Так он нам сказал, что вы беляши любите, а сладкое не любите. А мы вас пирожными закармливали. Борис Борисович сегодня за беляшами специально к ЦУМу ходил.
Полковник глянул на часы.
— Совещание у генерала в девятнадцать тридцать. Отчитываться будем. Я в том числе. Подполковник Григорьев и письменно, и по телефону сообщил о подробностях в самом восторженном стиле. Слушать его мне, как вашему начальнику, было и приятно, и интересно, но в таком тоне докладывать генералу не будешь. Так что вы расскажите сами.
Я рассказала, как шла по следу Башкова. Как встретилась с Щуркиным и его дочерью. Как мы снимали ее с теплохода. Затем рассказала, как была у Башкова, как мы летели с ним из Сочи.
Здесь я остановилась и вытащила из кармана куртки вчетверо сложенный листок бумаги.
Я подала листок полковнику и объяснила, как он попал ко мне.
Приходько пробежал взглядом по столбикам цифр.
— Скажи, голова какая у человека. Ведь это все он на память написал, уверен. Возьми, Борис Борисович! Сегодня же ревизорам передай. Значит, Евгения Сергеевна, правильно мы не сняли тогда Башкова с самолета. Выходит, оправдался наш риск. Не чурбан же он все-таки — человек. Но вот сам к нам прийти так и не пожелал. И думаю, не придет.
— Я тоже теперь думаю, что не придет.
— Значит, так, Борис Борисович! — Полковник постучал пальцами по столу, помолчал, потом положил ладони на стол. — Башков отказался добровольно явиться. А теперь он нам нужен. По закону нужен. Будем искать. Саввушкин его к себе не пустит, побоится.
— Саввушкин пока на свободе? — спросила я.
— Пока ходит, до поры... К сыну Георгий Ефимович сам не пойдет.
— У сына гараж есть, — сказал Борис Борисович. — Теплый.
— Когда это выяснили?
— Сегодня. Когда проверяли, откуда у сына машина взялась.
— Ну, и как?
— Папин подарок. На ворованные деньги куплена.
— Значит, поставим вопрос о конфискации.
— Сынок — пьяница, соседи по дому жалуются, — продолжал Борис Борисович. — Гулянки на квартире, парни подозрительные шастают. «Малина» целая. И жену сынок подобрал соответственную.
— Жаклин, — подсказала я.
— Эта самая Жаклин по паспорту Анна, — пояснил Борис Борисович. — Уже два раза ее задерживали. Спекулянтка, за коврами в Среднюю Азию ездит, потом здесь продает. Простили ее на первый раз.