— В центр, — сказала я.
— Пожалуйста.
Я села рядом, водитель круто развернул. Проезжая трамвайную остановку, он, как положено, сбавил ход.
— Остановитесь здесь! — попросила я.
Он машинально притормозил, хотя здесь остановки запрещены. Я быстро выскочила из машины и окликнула Аллахову.
— Вы меня? — не поняла она.
— Садитесь скорее, я вас подвезу.
Аллахова обежала машину, я открыла ей заднюю дверку, водитель тронул, как только она успела сесть, — сзади на нас уже надвигалась зеленая туша автобуса.
Я повернулась к Аллаховой.
Вблизи ее лицо уже не показалось мне симпатичным. Вероятно, из-за глаз, они были холодные и прозрачные. Слишком прозрачные, чтобы в них можно было что-либо прочитать.
Она смотрела на меня вопросительно.
Видимо, наша мимолетная встреча в Управлении ей не запомнилась.
— Видела вас в Торге, — пояснила я.
Аллахова промолчала.
— Я работаю у Риты Петровны.
— Ах, вот что! Тогда я вас тоже знаю. Слыхала, как же. Товаровед, и с высшим образованием, кажется.
— Какое там высшее. Недоучка, познаю все на практике.
— Говорили, что Рита Петровна вами довольна. А ей угодить, как я знаю, трудно.
— Стараюсь. Служу трудовому народу.
— Что вы делали в наших краях? — спросила Аллахова.
Я замешкалась. Нужно было вот сейчас найти точный ответ, который помог бы продолжению знакомства... нельзя было долго размышлять...
— Я искала в ваших магазинах коньяк. Хороший марочный коньяк. Мне сказали, что он бывает в гастрономе на проспекте Дзержинского.
— Зачем вам понадобился именно марочный коньяк?
— Подарок.
— Мужу?
— Нет. Просто хорошему мужчине.
— И вы его нашли?
— Кого, коньяк?
— Нет, хорошего мужчину.
— Вот хорошего мужчину найти оказалось легче.
Аллахова улыбнулась поощрительно:
— А ваш мужчина, он на самом деле хороший?
— Да, очень. Он — пенсионер.
— Ах, вон что! Ну, такой еще может быть.
— Других у меня нет пока. Я же приезжая. Никого не знаю, никуда не хожу.
— Знаете, пожалуй, я вам помогу.
— Чем, мужчиной?
Аллахова рассмеялась:
— Нет, пока только коньяком. Мой знакомый — любитель хороших вин, он всегда их где-то достает...
Она замолчала, раздумывая. Я даже затаила дыхание... Аллахова смотрела на меня вопросительно, испытующе. Но, в конце концов, она ничем не рисковала.
— Вам сколько коньяку?
— Ну, не ящик же. Одну бутылку.
— Господи, всего-то. Я поговорю с ним и позвоню вам на склад.
— Мне неудобно вас затруднять.
— Пустое. Буду рада вам помочь. Может быть, нам повезет, и я найду для вас не только коньяк.
Шутку Аллахова понимала, и в сообразительности ей тоже нельзя было отказать. Будь она менее сообразительна, задача полковника Приходько была бы гораздо легче.
— Он дорогой, кажется, марочный коньяк? — спросила Аллахова.
Плохо верилось, что она не знает, сколько стоит марочный коньяк. Тогда зачем такой вопрос?.. Уже проверяет, как я отношусь к деньгам и сколько их у меня... Неплохо, совсем неплохо. Попробую пойти ей навстречу.
— Не очень, — возразила я. — Двадцать пять рублей бутылка.
— Ого, порядочно.
— Ничего. На заработки не обижаемся.
Аллахова промолчала.
Я не смотрела на нее и не знала, как она отнеслась к такому звонкому заявлению. Только водитель покосился на меня, как мне показалось, неодобрительно. Но водитель-то был, вероятно, порядочным человеком.
Я вышла у Дома офицеров.
— Позвоню вам, — сказала Аллахова. — Рите Петровне не говорите про коньяк, а то она про меня бог знает что подумает.
И она кивнула мне на прощанье, ласково и покровительственно.
2
Говорят, есть такой закон — «парных случаев». Есть и пословица: «Пришла беда — отворяй ворота!» За одним несчастьем следует второе. Но и удача, в таком случае, тоже не должна приходить одна...
Рядом с Домом офицеров был магазин «Военная книга». Мне захотелось принести своему домашнему больному что-нибудь для чтения. Я купила мемуары военного летчика.
Летчик на фотографии в книге напомнил мне вагонного милого мальчика Лешу. А когда я вышла из магазина — бывает же так! — увидела его самого. Одетый в новенький китель, он блестел на весь проспект своими пуговицами, и не заметить его было просто невозможно. Поэтому я не сразу обратила внимание на его спутницу.