В столь прелестных местах по видимому нарочно для любви произведенных Ангелика и Медор наслаждались приятнейшим жребием. Они достигли до совершеннаго щастия любовникам предназначеннаго, как между тем Роланд доходил до высочайшей степени нещастия.
Волшебнкк Могис надеясь излечить Рыцаря от любовнаго безумия, известил его, что Ангелика находилась с Медором и весь свет забыла. Но сия новость вместо изцеления повергла Роланда в самое отчаянное состояние. Сей мужественный противу врагов своих вовне, был против самаго себя безсилен и умел все побеждать кроме собственнаго сердца. Он впал в мрачную задумчивость, разум его смутился, разсудок исчез вовсе. Для чего умалчивать о том, что всякому может быть известно. Жалости достойный Роланд раздирает одежду свою, бежит обнаженный на поля, вырывает древа, терзает пастухов и стада, убивает все представляющееся ему Медором или неблагодарною Ангеликою. Он в неистовстве своем учинил все чрезвычайности столь живо изображенныя приятною Музою, которая доставила нам картину оных.
Но Ренод услыша о любви Ангеликиной к Медору, совсем другое чувствовал. Он искренно желал сей Княжне совершеннаго щастия, но во всю свою жизнь сохранил нежное и печальное воспоминание прелестей, кои обожал, и милостей, коими стол худо пользовался.
В то время, когда об Ангелике болезновала вся Европа, она уже менее находила удовольствия в Аравии. Волшебницы при рождении ея снабдили ее великими дарами; но потому ли, что оне считали за невозможное дать женщине постоянство, или по другой какой причине, нерадели нимало одарить дочь Мирандину сею добродетелию. Нам жить здесь очень приятно, говорила Ангелика Роксане; Медор и Осман нас обожают: я чрезвычайно люблю Медора; но все Медор! это может наскучить. Ах! Княжна, прервала Роксана, ты уже не любишь Медора. Ты обманывается, говорила Ангелика, он мне любезен, и всегда таков будет: я в томе клялась ему; но не приметила ты Роксана, что Изида, меньшой брат любовника твоего, смотрел на меня весьма нежными очами? я недавала Медору такого обещания, чтоб не давать ничего Изиде, естьлибы он чего-нибудь попросил у меня.
Изида не преминул представить ей свою прозьбу, в которой Ангелика ему и не отказала. Их свидания были так часты и так не осторожны, что в один день Медор был свидетелем их забавы.
Сердце его поражено тем было смертельно. Он поднял отчаянный вопль. Боги! возопил он, Ангелика мне изменяет! Она больше не любит Медора! Вот клятвы! вот обещанная верность! вот нежная и верная любовь!.. Ангелика уже меня не любит!.. жестокая… ты захотела отнять у меня жизнь… После сего ужаснаго вероломства… мне осталось только умереть. При сих словах отчаянный любовник пронзил кинжалом грудь свою.
Печаль Ангеликина была так же велика, как любовь ея. Она оросила слезами тело своего любовника, оплакивала с великим прискорбием жалкую его участь, обвиняла себя в вероломстве, возчувствовала к Изиде ужас и захотела оставить сии пагубныя места.
Она оставила оныя скорее, нежели надеялась. Миранда узнав о любви ея к Изиде поняла ясно, что склонность ея к переменам есть обыкновенная женская прихоть. Она заключила, что Ангелику увезти было удобно не причиняя ей великой горести тем более что и Медорова смерть могла к тому способствовать.
Невидимая рука перенесла Ангелику и Роксану во время сна их в Кашемирской замок. При пробуждении их все комнатный женщины встали и явились к ним для прислуг, забыв то, что оныя на долгое время были прерваны.
Маранда прибыла в чертоги своей дочери. Ангелика находясь в смятении и страхе едва собрала столько силы, чтобы пасть пред нею на колени. Милосердая и снисходительная мать прижала ее к груди своей, не делая ей никаких выговоров и не говоря даже ни одного слова о прошедшем, о котором уже не вспоминают. Она нашла в Ангелике чудесный прелести. Миранда думала, что путешествия весьма исправляют молодую особу. — Ты довольно жила в сих чертогах, сказала она дочери своей, скоро уже вступишь ты на девятнадцатый год; время, моя любезная дочь, явиться тебе при дворе.
При въезде их в Кашемир Княжна седящая с царицею возбудила всеобщее удивление. Ни о чем не говорили кроме сей чудной красоты. Слава ея пронеслась во все Индийския государства. Двадцать царей отправили Послов к Кашемирской царице для испрошения у нее в супружество прелестной дочери воспитанной с таким попечением в отдаленности от человеков и развращения.
Агазеб, Царь Бенгальской, в сем случае догадливее был других. Он приехал к ней сам. Княжна произвела в нем столько к себе почтения, что он произнося слово любовь, затрепетал. В тоже самое время чело Ангеликино, престол стыда и скромности, покрылось багрянностию. Государь, говорила она царю Бенгальскому, такия речи, каковыя теперь я от вас услышала, несколько новы для Княжны Кашемирской. Царица удостоит вас может быть вместо меня ответом.
Прорицалище упоминая о брегах Гангеса, по-видимому указывало на царя Бенгальскаго. Царица согласилась отдать за него дочь свою и для брачнаго торжества назначила день.
Все волшебницы присутствовавший при рождении Княжны приглашены были к сему торжеству. Миранда призналась им, что дочь ея имела все свойства данныя ей от них при рождении, но что она не могла верить, что бы Ангелика имела премудрость Султана Соломона. Не станем вещь сию так близко разсматривать, сказала ей волшебница Кавказия: не станем сравнивать Ангелику с сим великим Султаном, кроме некотораго только случая: Ангелика только имела троих или четверых любовников; а тот имел три или четыре тысячи любовниц: теперь скажите пожалуйте, в ком более премудрости? Наконец, продолжала Кавказия, естьли бы Ангелика захотела с ним сравниться, то с ея красотою и кольцом Градассовым от нее будет зависеть иметь столько любовников, сколько ей будет угодно. Она кажется имеет доброе к тому расположение, прибавила волшебница, и я весьма бы удивилась, естьлибы она не попользовалась кольцом своим.
Брак Княжны Кашемирской празднован был совсем Индийским великолепием и всеми чудесами волшебства. На другой день Царь Бенгальской разговаривал с придворными своими только о торжестве ночи. Агазеб подобясь большей части мужей, присвоивал себе такую честь, о которой бы, как нам кажется, кто-нибудь имел право с ним поспорить.
Конец.
Примечание
Оригинальное издание «Поизмятой розы» вышло в свет в 1780 году и было означено как французский перевод поэмы итальянского поэта и гуманиста XV–XVI вв. Андреа Мароне (Angélique, poème. Traduit de l’italien, d'Andrea Marone. A Florence, chez Gaëtan Viviani, 1780). На самом деле книжечка представляла собой прозаическое сочинение анонимного и до сих пор не установленного французского автора.
Представленное здесь первое и единственное русское издание было опубликовано в 1790 г. и к началу XX в. числилось среди известных библиографических редкостей. Описание книжки можно найти, например, у А. Бурцева («Эта редкая книжка, есть восточная повесть, в которой весьма подробно описывается любовь и приключение Ангелики, красавицы Кашемира, рыцаря Роланда и графа Анжерского, племянника императора Карла Великого») и Н. Березина. Последний объясняет редкость книги принадлежностью ее к ряду изданий пикантного содержания: «Подобно „Пригожей поварихе“ и другим книгам известного направления и содержания, книга зачитывалась и таким образом уничтожалась».
Своих героинь и героев, как и некоторые сюжетные коллизии, как легко догадается читатель, автор «Анжелики» позаимствовал из «Неистового Роланда» Л. Ариосто и «Влюбленного Роланда» его предшественника М. Боярдо. Упоминаемый в книге архиепископ Турпин — реальное историческое лицо, архиепископ Реймса Тильпин (Тульпин), живший в VIII в.; ему приписывалось авторство поддельной хроники «История Карла Великого», созданной в XII в.
Книга публикуется по первоизданию с сохранением орфографии и пунктуации оригинала, за исключением устаревших Ъ, Ѣ и I; в тексте исправлены некоторые очевидные опечатки. В оформлении обложки использован фрагмент фрески второй половины XVI — первой трети XVII в. из палаццо Беста в Тельо (Италия).