Лишь только увидела она Роланда, начала говорить ему: вчерашнее ваше, Государь мой, предложение весьма означает доброе ваше к нам расположение; но естьли бы случилось нам принять оное, то обещаетесь ли вы во всем исполнить наши желания? При сем нечаянном вопросе, Роланд восхищается радостию и обещает повиноваться во всем ея повелениям. Я полагаю всю свою славу в том, чтобы служить вам, продолжал он, и естьлибы вы приказали мне доставить вам владычество над всеми народами Индии, они бы тотчас покорены были вашим законам. Ренод также рекомендовал себя к ея услугам. Она согласилась в следующий день отправиться в путь на самой заре.
Ренод пошел тотчас из замка и приказал Оруженосцам при самом начале дня подъехать к замку. Между тем спускаясь с горы увидел он в долине преизрядную коляску запряженную шестью лошадями. Вот и еще, говорил он, подарок щастия. По том пустился бежать и достиг до коляски: он нашел в ней молодаго человека, которому объявил учтивым образом, что в экипаже его имеет нужду и просил его уступить ему оный в замене алмаза, который ему тотчас вынул. Проезжий смеялся его предложению и говорил ему; конечно, друг мой, это происходит в тебе от Схирскаго напитка, который весьма забавно в голове бродит. Да и рука моя забавно бродит, ответствовал Рыцарь, и между тем стащил с коляски Господина, кучера и почталиона. Теперь я думаю ты знаешь дорогой насмешник, говорил Ренод, что не ловко отказывать в чем либо тому, кто тебя сильнее. Потом сунул он алмаз в чалму проезжаго, проводил коляску в лес, где находился Гидон и Оруженосцы и возвратился в Ангеликины чертоги.
Сия княжна такое почувствовала омерзение к сералям и евнухам, что нетерпеливо желала от оных удалится. Всю последнюю ночь проводила она у туалета. Она наколола на голову цветок из самых крупных брилиантов, надела долгое платье с камнями и пояс усыпанный весьма дорогими рубинами.
Лишь только начинала заря позлащать горизонт, Ангелика в виде гораздо блистательнейшем, нежели самая заря, вышла из чертогов своих в последовании Роксаны и Рыцарей. Влюбленный Роланд находился в высочайшей степени изступления, но между тем он чрезвычайно досадовал, что Ангелика обременена была такими украшениями. Ему бы гораздо приятнее было видеть ее в том легком платье, которое немешало ему удивляться ея сокровищам драгоценнейшим всех Индейских алмазов. Лишь только приблизились они к ограде, адские Духи разсыпались и оставили им свободный выход. Гидон встретил сих новых товарищей и сделал им весьма учтивое приветствие, после чего посажены оне были в коляску и в провожании рыцарей отправились в путь.
День был прекрасный, поля изобиловали всеми приятностями, коляска была покойна; все благоприятствовало великим путешествователям наполненным радостию и надеждою. Они проехав довольное разстояние расположились на ночлег в пераом Пингабском городе.
Только что Княжна проехала границы Кашемирския, Миранда прибыла в ея замок. Поелику она неимела довольно силы противу рыцарей, то и немогла воспрепятствовать уходу Ангелики. Она воспылала гневом на легкомысленную дочь свою, на рыцарство, на весь свет, а особливо на Кавказию. Кавказия! возопила она, такую то премудрость дала ты моей дочери? скажи мне не потребная, позволял ли когда либо Султан Соломоне увозить себя? При сих словах Кавказия явилась к ней? нет, Волшебница Миранда, ответствовала она, его никогда не увозили, да это и необыкновенно, чтобы с мущиною могло то случиться. Хорошо! Жестокая, подхватила Миранда, где же та премудрость, которую ты обещала Ангелике? Я приезжаю в замок и слышу что она уехала с незнакомыми. Миранда! ответствовала Кавказия, сей отъезд не без ума сделан. Естьлибы и сам Султан Соломон захотел уйти с кем, чтобы повидеть свету, то весьма бы разумно поступил, естльлибы учинил то недожидаясь приезду отца своего. Вот какое утешение! говорила Миранда: но скажи мне Кавказия, каким бы ты образом думала исправить сие зло?
Волшебницы зная, что ни чародейства их противу обладателей Дюрандаля и Фламберга, ни сила против ратоборцев не могли быть действительны, решились для сохранения цвета столь нечаянно подверженнаго сорванию употребить другое средство, и вызвали из преисподней самого хитраго духа. Лети, говорила ему Миранда, и поселись в поясе Ангеликином; сия возлюбленная девица имеет драгоценную розу, коей хранение тебе я вверяю; ты за нее ответствовать мне будешь. Могущественная волшебница, отвечал дух, для охранения цвета столь много от случая зависящего не много бы было и целаго легиона мне подобных. Опытность твоя мне известна, говорила Миранда, не отговаривайся больше и лети скорее. В одно мгновение дух сей очутился в Ангеликином поясе. Кавказия опасалась, чтобы сила чародейственных мечей не преодолела и сея стражи. Нет, говорила Миранда, естьлибы и случилось Роланду дойти до такой наглости, чтобы напасть на крепость, то он конечно не хватится взять в помощь пагубное свое оружие. Волшебница имела предосторожность очаровать находящихся в замке женщин, зная, что естьлибы хотя одна из них вышла из замка, то побег ея дочери немедленно стал бы известен всему свету.
Между тем Ангелика окруженная гораздо лучшею стражею, нежели думала, и нежели хотела может быть, проезжала обширныя провинции Пингабския. Сопутники ея внимательно стараясь о предупреждении всех ея желаний изыскивали все, что считали для нее или полезным или приятным. Они уже перестали быть теми трезвыми и во всем воздержными войственниками, кои сыпали прежде на открытом воздухе и утоляли жажду свою в первом попадавшемся им ручье; они не были уже те трудники, кои питались плодами и дикими кореньями: они совсем переродились и из прежних привычек удержали одну только ту, что имели стол всегда под древесною тению. — Когда около полудни останавливались в лесу, то для спутниц своих приносили подушки, сами же ложились у ног их, и Роланд всегда занимал место назначаемое ему любовию. В вечеру обыкновенно посылали они одного из оруженосцев своих туда, где хотели остановиться ночлегом, избирали для себя самые лучшие домы, и требовали гостеприимства; но как им часто в том отказывали, поелику и восточные, подобно другим народам благодеяние считают тягостным, в таком случае Роланд любил употреблять насилие, часто выламывал ворота, выгонял из дому хозяев и господствовал там по своей воле. Гидон в таком случае принимал на себя старание утешать в отсутствии хозяев жен их и довольно успевал в том. Но выезжая из дому они всегда оставляли несколько денег. Таков был приятный образ путешествия наших рыцарей.