- Ну да! Владелец! Я пришла в мае, а в июне Сокольские выкупили контрольный пакет акций и теперь владеют и газетой, и всеми сотрудниками.
- Дела-а, - протянула Ника и вскинула голову. – И что это значит?
- То, что работаю на него.
- И он к тебе не цепляется? До сих пор мурашки по коже от его детских выходок!
- Мне кажется, он меня не узнал, - сказала я и сама засомневалась.
- Да? – сестра последовала моему примеру.
- За все лето ни разу не взглянул в мою сторону. И слава богу! – постаралась рассмеяться.
- А по-моему, он что-то задумал, - размышляя, высказалась Ника. – Я уверена! – убежденно закончила она. На лице сестры появилось озадаченное выражение. – Такие, как он, ничего не забывают и не прощают. А из-за тебя…
- Дело прошлое! – поспешно вклинилась я.
- А ему не рано руководить? – Ника, забыв об обязанностях, призадумалась.
- Ему двадцать пять лет, так что вполне, - мне больше и больше не нравилась цепь возникших совпадений. Нужно было осмыслить и попытаться разобраться.
- Он все еще считает себя «центром вселенной»? Все вокруг плебеи, а он потомок старинного дворянского рода? Тьфу! – распалилась сестра. – Грубиян и эгоист! Это из-за него наша мама несчастна, а Кира не знает имени настоящего отца! Всеслав не такой противный, как сынок! Егорка, наверное, в мамашу уродился! Помнишь, мы видели ее портрет в домашней галерее Сокольских? Я сразу сказала – выскочка!
- Ника!
- О, да! О мертвых либо хорошо, либо молчок!
- Честно? Я и Егора не хочу вспоминать. Мне после обеда, если сильно не повезет, придется любоваться его циничной, холеной физиономией!
- Не завидую, - она сочувственно качнула головой. – Держись!
- Буду! – я улыбнулась. – И тебе удачи! – пожелала, и мы разбежались.
В академии задержалась и в офис летела, обгоняя ветер. Опаздывала и сильно, поэтому забежав в двери, махнула охранникам и заторопилась к лифту. Створки закрывались, и я, не желая опоздать, поскользнулась, прокатилась по полу и ввалилась внутрь, где с разбегу впечаталась в мускулистую грудь, обтянутую дорогим костюмом. Звук схлопнувшихся створок звучал, как приговор. Еще до того, как подняла глаза, поняла, чьи руки инстинктивно сжались вокруг моей талии.
- Здравствуйте, - проблеяла я, словно овечка перед голодным волком, опасаясь встречаться с ним взглядом.
Сокольский резко отшатнулся и брезгливо встряхнул руками, будто испачкался. Рискнув посмотреть ему в лицо, заметила, как побелели его губы и сузились глаза.
- Извините, - я и впрямь чувствовала себя несчастной овечкой, точно внезапно оказалась в детстве, где Егор дразнил и унижал меня.
Как-то я отважилась спросить у мальчишки, за что он меня ненавидит, а в ответ получила: «За то, что ты появилась на свет, мышь!»
Прошли годы, а его ненависть не угасла. Но я, хоть убей, не понимала причину. Наши родители давно разошлись и не общаются. С его сестрой мы подруги, но на расстоянии.
Отвернулась, чтобы не видеть суженных зеленых глаз и услышала полный сдерживаемой ярости шепот:
- Напомните, кем вы работаете? – соизволил разомкнуть плотно сжатые губы.
Я глубоко вдохнула и предельно вежливо откликнулась:
- Менеджером по рекламе.
- И у вас…
- Моя клиентская база постоянно пополняется! – я молилась, чтобы нас прервали, или лифт остановился на нужном этаже.
- И?
- И мне отлично известен список обязанностей, - как и в детстве, я отвечала четко, чтобы не дать грубияну лишний повод для нападок.
- Хм-м, - прозвучало глубокомысленно и страшно. – Зайдите ко мне, как только избавитесь от этого! – он с отвращением указал на мой мокрый плащ.
Лифт, наконец, доставил нас на пятнадцатый этаж, дверки открылись, и нахал, оттолкнув меня плечом, вышел. Я отправилась выше.
Глядя на себя в зеркало, находящееся в женском туалете, думала о Егоре Сокольском. Он, словно рожден, чтобы портить мне жизнь. Вспомнилась наша первая встреча, как будто случилась вчера…
…Много лет назад мы жили в обычном областном центре, не слишком большом и известном. Часто гуляли пешком, даже зимой в хорошую погоду, и мама рассказывала нам с Никой разные истории. Однажды мы возвращались от тети, но автобус сломался. Не расстроились и, чтобы не стоять на морозе, решили дойти пешком, срезав углы. Знакомый путь пролегал по рельсам, а дальше - через лесок, где часто бегали лыжники. Обычно мы быстро добирались до двухэтажного дома на окраине. Зимой, когда сумерки рано падают на землю, не боялись, двигались привычным маршрутом, рассматривали звезды на небесах и заснеженные деревья. Увлеклись, свернули не на ту лесную тропку и заплутали. Ника захныкала, я зевала и еле-еле переставляла ноги.