«Здравствуйте, Джорджия! В первый раз прочитав Ваш опус, я долго смеялась. Даже представляла себе Ваше самолюбование, самообожание. Получилась мартышка перед зеркалом. Но потом я прочитала колонку во второй раз и ужаснулась. Вы ненавидите мужчин. Вам доставляет удовольствие их унижать. Надеюсь, однажды Вы поймёте, что мужчины ловят не тех, кто их манит, а тех, кого они любят. Пусть и Вас кто-нибудь полюбит, потому что Вы несчастны. Оклахома».
Подпись вызвала лёгкую усмешку. Неизвестная женщина, сама того не подозревая, вступила в коалицию с Джорджией с целью извести его, Гошу Аристархова, и задела за живое. Решив не останавливаться, он открыл второе письмо:
«Милая Джорджия, Вы прекрасны. Мне кажется, я знаю Вас всю жизнь, будто Вы часть меня. Тешу себя надеждой, что мы встретимся, а пока с нетерпением буду ждать, когда Вы откроете все свои тайны. С уважением, Павел».
– Бедный мужик, что-то там разглядел между строк и теперь ждёт. Вот это поворот. Хотя чего я ожидал, создавая такую красотку? – вздохнул он.
Гоша пробежал глазами письмо ещё пару раз, представил себе одинокого мужика, любителя почитать газеты за завтраком или обедом. Картинка разочаровала, родив мысль о маменькином сынке, которому всю жизнь запрещали дружить с девочками, а когда он оторвался от юбки, то было поздно. Великовозрастный мальчик не умел ухаживать, стеснялся знакомиться и предпочитал переписку живому общению. Возможно, сидел на сайтах знакомств и писал всем один и тот же текст. Почесав затылок, Гоша открыл третье письмо и чуть не захохотал:
«Привет, Джорджия! Пишет тебе Федя. Мне ждуля не нужна, я уже на воле. Может, встретимся? Ты такая красотка. Я бы тебя, знаешь, как любил? По-всякому бы любил. У меня свой дом, бассейн, машина. Жду тебя. Твой Федя».
Гоша хрюкал, закрыв рот ладонью. От простоты Фединых слов стало как-то легче на душе. Почему-то хотелось ему ответить, что он достойнейший из достойных, но Джорджия сопротивлялась. И всё же он решил написать в номер небольшой комментарий на все письма сразу.
«Друзья мои, благодарю за отклики. Они согрели мне душу. Я поняла, что нахожусь на верном пути. Дорогая Оклахома, как я Вас понимаю! Видимо, мы с Вами чем-то похожи. Думаю, что мы всегда найдём, о чём поговорить. К примеру, о мужчинах. Уважаемый Павел, мне приятно, что у Вас такие светлые надежды. Жизнь непредсказуема, вдруг звёзды сойдутся в этот раз для Вас? Приветствую тебя, Федя. Как же хорошо, что ты способен на разнообразие. Любить по-всякому не каждому дано. Желаю тебе счастья».
Написав комментарий, Гоша отправил его редактору с пометкой «В ближайший номер». У Аллигатора были в запасе несколько дней, чтобы придумать вместе с Джорджией очередную тайну. Ему начинала нравиться его колонка. Обратная связь всегда вызывала в душе журналиста эмоции. Допив кофе, он отключил ноутбук и спустился в гараж, чтобы позвонить брату.
– Привет, Сэм. Как моя квартира? Я счастлив, – засмеялся Гоша, узнав, что всё в целости и сохранности. – Какие новости по моему делу? Пока глухо? Я понял. Ладно, рой дальше. У меня всё нормально. Живу в отеле. Кстати, машина сдохла. Отдал в сервис. Когда починят, не знаю. Рад был тебя слышать. Пока.
Разговор с братом настроил на позитив. Сэм умел радоваться жизни и находить в любой ситуации положительные моменты. Но что-то в голосе брата насторожило, словно тот не решился открыть тайну, а придержал её до лучших времён. Пока Гошу это не сильно беспокоило. Он решил занять себя делом. Его ждали недорубленные ветки. Мышцы немного побаливали с непривычки, на ладонях появились мозоли, но сам процесс понравился. Физический труд помогал думать без самобичевания.
Васька проснулась от ритмичного «тук-тук» и не сразу поняла что это. Выползая из сна, она вслушивалась в звуки. В какой-то момент её осенило.
– Гоша тренируется, – улыбнулась она и потянулась. Тело отдохнуло, мозг выспался. Всё бы ничего, если бы не нога, которая моментально напомнила о себе, стоило только пошевелить ею. – Нет. Не хочу.
Откинув одеяло в сторону, Васька села в постели и задрала штанину. При всём покое пара капелек всё же просочилась, пропитав повязку. Палец потянулся к тому месту, где находились скобки.
– Три дня. Жуть. Надо костыли было всё-таки выпросить. Хотя… здесь не развернёшься, по лестнице на них не спустишься. Нет слов, – бормотала Васька, поглаживая рану. Ладонь чувствовала жар. – Хорошо хоть прививка от столбняка есть.