– Посади на стул, пожалуйста, – шепнула Васька.
– Хорошо. Зови, если что, – сказал он, норовя поскорее выйти из комнаты. Выполнив просьбу, Гоша скрылся за дверью.
Всем сразу стало легче, а Васька ко всему прочему поняла, что сможет самостоятельно передвигаться из комнаты в кухню, туалет и обратно в кресле на колёсиках. На радостях она заулыбалась и подкатилась к комоду, откуда достала чистое бельё, футболку с длинным рукавом, штаны и носки. Когда, одевшись, Васька взяла курс на кровать, то застыла в немом изумлении. На одеяле лежали салфетки и прокладки. Снова краска стыда проступила на щеках. Оглядываясь на дверь, она воспользовалась тем, что принёс Гоша, и выдохнула. Никогда ещё она не попадала в такую ситуацию. Немного остыв, девушка покатила себя на кресле из комнаты в кухню. Колёсики иногда ехали не в ту сторону, но это было в сто раз спокойнее, чем на чужих руках.
«Наконец-то, я сама по себе. От сердца отлегло. Можно жить, – думала она, медленно преодолевая расстояние в три шага. – Ни фига он мне не как брат. Демон-искуситель по имени Рохлик. Опасно для жизни».
Кухня благоухала ароматами мяса, свежих овощей и варёной картошки. Гоша стоял возле плиты и переворачивал огромные куски сочного бифштекса. На столе красовалась миска с нарезанными овощами и зеленью.
– Глянь, что я придумала. Больше не надо меня таскать, – сказала Васька, старательно придавая голосу радостных ноток.
– Супер. Хлеб порежь, – попросил Гоша, мельком глянув на неё. Душа успокоилась. В одежде, закрывающей всё до самого горла, девушка не таила опасности. Она снова была Сэмом №2.
– Легко, – кивнула Васька и быстро приспособилась к жизни на колёсах.
Спустя пятнадцать минут они обедали за столом, уплетая картофельное пюре с мясом. Три дня мучений пролетели незаметно. Периодически в гости заезжал Мизинчик, строго смотрел, пытал Гошу разговорами и обсуждал с Васькой фестиваль. На четвёртый день он отвёз её к дяде Йосе, и тот разрешил наступать на ногу, но с перерывами. Васька вернулась счастливая, сама вылезла из машины и зашла в дом. По пути из города в деревню она смогла забрать из магазина заказанные детали и уже мечтала заняться делом.
– Васька, не сегодня, – крикнул вслед Мизинчик.
– Завтра. Пока-пока, – помахала она рукой.
Гоша ждал возле ворот и радовался тому, что Васька идёт сама, пусть и прихрамывая. Она была до того счастливая, что сияла.
– Я научу тебя менять фильтры и свечи, – воскликнула она, подходя ближе и потрясая пакетом с запчастями.
– Отлично. Мастер-класс? – расплылся в улыбке он.
– Аха. Но завтра. Хочу сегодня, но дядя Йося сказал, что завтра точно себе не наврежу. Ты же потерпишь до завтра?
– Разумеется.
– Уже вечером сможешь поехать дальше, – кивнула Васька и немного сбавила радостные обороты. К своему ужасу она поняла, что привыкла к постояльцу, шумным завтракам, обедам и ужинам, разговорам по душам, раскатистому храпу, который теперь был изредка.
– А фестиваль? – спросил Гоша, совершенно не понимая, куда поедет дальше. Деревня казалась краем земли.
– Сама как-нибудь справлюсь. Ещё три дня. Всё заживёт.
– Ты ещё не научила меня обращаться с бензопилой.
– Не вопрос, пошли. Научу.
Учёба затянулась до вечера. Сначала Васька долго и упорно объясняла принцип работы инструмента, рассказывала про цепи для продольного и поперечного распила, потом показывала, в каких пропорциях делать смесь и под конец – как заводить и себя не убить. Далеко не с первой попытки Гоша оживил пилу и сам чуть не улетел с ней под дикий крик Васьки. По спине катился холодный пот, глаза замутились, а руки дрожали в ритм работающего механизма. Держа бензопилу на вытянутых руках подальше от себя, Аллигатор попробовал спилить обрубок на яблоне, которая теперь торчала голым стволом, лишившись веток. Медленно, но верно процесс увлекал. В итоге на закате дерево пало, пила заглохла без топлива, а Васька выдохнула. Ей казалось, что она постарела на десяток лет от страха. Каждое движение Гоши напоминало игру со смертью, а он не замечал в азарте, как цепь рассекала воздух возле уха или носа.
– Ну как? – спросил он, довольный, как мальчишка.
– Отлично. Инфаркт мне гарантирован, – пробормотала Васька, чувствуя слабость после дикого напряжения. Сколько раз она хотела вскочить с пня, на котором сидела.
– Больше нечего спилить? – спросил Гоша, почти обнимаясь с бензопилой. Впервые он влюбился в инструмент, да так сильно, что не хотел выпускать его из рук.
– Только мою голову. Неси свою красотку в гараж. Пусть отдохнёт, – девушка прогоняла его с глаз долой, чтобы выдохнуть. Ладонь прилипла к груди, а сердце билось прямо в неё, да ещё и скреблось.