– Я себе тоже.
– Поговорим после фестиваля. Времени в обрез, а то бы уже вытряс из тебя всё дерьмо. Вижу, что его много.
– Очень…
Обижаться на Мизинчика было бессмысленно, он читал Гошины мысли. Понимание того, что жизнь перескочила с рельс на запасной путь, пугало до дрожания поджилок. Аллигатор чувствовал, что ему дано время на переосмысление. Раздрай в сознании усиливался. Ещё и неделя не прошла с того момента, как заглохла машина, а казалось, что целая вечность, гораздо более значимая, чем та, что была до того.
– Чего он хотел? – спросила Васька, когда Гоша вернулся в дом.
– Волнуется за тебя.
– Это его нормальное состояние. Не переживай. У меня к тебе просьба. Отвези меня до города, – попросила девушка. – Заодно проверим машину на ходу.
– Хорошо. Дорогу покажешь?
– Обязательно.
Они выехали спустя полчаса. Навигатор уверенно вёл по заданному маршруту. Васька прислушивалась к машине, наблюдала за Гошей и хмурилась. Не вязалась «десятка» с ним.
– Это не твоя машина, – наконец, высказалась она.
– Моя пополам с братом, – честно ответил Гоша, старательно отодвигая момент, когда всё выползет наружу. – Давно не ездил. Лет десять.
– Ты привык к другой машине с коробкой-автоматом.
– Привык.
– К какой? Утоли моё любопытство.
– «Aston Martin Vantage», – после некоторой заминки ответил Гоша.
– Не хило, – сказала Васька и замолчала до самого дома дяди Йоси. Она попросила Мизинчика не дёргаться и позволить ей самой находить выход из ситуаций.
Принимал старый доктор в своих владениях. Гоша не стал вылезать из машины, а Васька не настаивала. Она вернулась через полчаса задумчивая. В дороге опять молчала. Лишь, когда Гоша загнал машину в гараж, решила задать вопрос, который мучил её:
– Кто ты?
– Ты знаешь, кто я. Гоша. Рохлик, – ответил он, хлопая дверью «десятки».
– Это здесь, а в другой жизни? От кого ты сбежал?
– От себя.
– И всё? Ты сбежал от себя на древнем рыдване? Не верю, – покачала она головой.
– Твоё право.
– Лучше расскажи мне сам, пока этого не сделал дядя Гена.
– Что именно ты хочешь услышать? – Гоша привалился пятой точкой к машине.
– Почему ты сбежал? – Васька стояла перед ним, засунув руки в карманы джинсов. – Проблемы?
– Да, у меня большие проблемы, – усмехнулся он, имея в виду своё сексуальное недержание, которое почему-то пока не срабатывало рядом с Васькой. – Не уверен, что тебе захочется о них слушать?
– Всё равно услышу. У крёстного пунктик насчёт тех, кто отирается возле меня. Так что лучше сам.
– Ладно. Я журналист. Долго работал в газете. Провалил редакционное задание и меня турнули, – коротко объяснил он.
– За это не увольняют.
– Вась, не хочу об этом говорить. Самого тошнит.
– Ничего. Я приберу, если что. Я тоже не брезгливая, – настаивала Васька, непременно желая услышать правду.
– Это правда. Я провалил задание, но уволили за аморальное поведение, портящее честь и достоинство того места, где я работал. Как-то так.
– Насколько аморальное?
– Максимально аморальное, Вась. Твои уши должны прямо сейчас скрутиться в трубочку и забиться ватой, – с горькой усмешкой ответил Гоша, ощущая, как летит в ад со скоростью света.
– Напился? – осторожно предположила она.
– Это уже потом. Сама напросилась. По пути к человеку, с которым договорился об интервью, я слетел с катушек и прямо в лифте отымел его подружку в самой непристойной позе. Фото с моей задницей стало достоянием гласности. Так лучше? – Гоша смотрел, как расширяются жёлтые глаза и поглощают его вместе со всем его дерьмом, которое он только что вывалил.
– Ты… отымел… – сдавленно пробормотала она, не веря ушам и желая скрутить их в трубочку. Воздуха на вдох не хватало.
– Да, Вась, отымел самым неблагородным образом. Не хочу оправдываться. Глупо.
– Глупо сбегать от себя, – хмуро сказала Васька, заставляя мозг прокручивать ситуацию. Она и не думала, что он девственник, но чтобы вот так откровенно и пошло мог поступить, даже не представляла. – Удовольствие получил?
– Не знаю. Не понял. Всё, Вась, иди в дом. Я тут побуду, – попросил он и открыл дверь в машину, но Васька её тут же захлопнула.
– Мы не договорили. Поднимайся наверх. Я жажду подробностей, Рохлик. Расскажешь мне про свои ветряные мельницы.
– Не хочу.
– А тебя не спрашивают, чего ты хочешь. Ты должен мне за постой и за работу. Пора расплачиваться.
– Могу хоть сейчас перевести всю сумму, – Гоша достал телефон и открыл приложение. – Сколько?
– Ты идиот? У тебя точно не все дома, а вместо мозгов опилки. Мне плевать на деньги. Они не имеют значения, – выкрикнула Васька, толкая его в грудь.