– Вытолкну, – кивнул Аллигатор, желая сожрать Крокодила Гену с потрохами.
– Всё. Я побежал дальше выстраивать колонну…
При всей своей мощи мужчина двигался легко и быстро. Какое-то время Гоша наблюдал за ним в боковое зеркало.
– Твой отец был бы горд тобой, – произнёс Аристархов, искренне восхищаясь событием.
– Возможно. Но без него непривычно.
– Он здесь во всех вас. Не подведи отца. Я так понимаю, что скоро дадут сигнал? – Гоша указал на человека с флажком в руке, готовящимся дать отмашку, а потом завёл двигатель. – Васька, запомни этот день.
– Да, – беззвучно произнесла она, думая сразу о двух мужчинах. Как такое забудешь, если один уже покинул, а другой сделает это чуть позже?
О большем думать не пришлось. Всё вокруг пришло в движение. Машины медленно поплыли по кругу под вопли толпы. В небо взвились сотни шаров, в микрофон вещал знакомый голос Мизинчика. Васька, как королева Англии, махала всем рукой, улыбалась и плакала. Даже когда они заняли своё место, успокоение не пришло. Сердце разрывалось от боли утраты и торжественности момента. Машины выстраивались тремя длинными рядами в шахматном порядке. Набалованный подобными мероприятиями, Гоша был приятно удивлён всеобщему единению. Такое встречалось нечасто.
– Вась, тебя зовут, – он легонько толкнул девушку в плечо. – Вылезай.
– Нет, – она вдруг упёрлась и замотала головой.
– Да, – Гоша резко повернулся к ней. – Либо ты выходишь, либо я снова становлюсь гвоздём программы, потому что зацелую тебя на глазах у всех. Мне терять уже нечего.
– Уговорил, – вспыхнула Васька и пулей выскочила из машины.
Она летела по настоящей красной дорожке, не чуя под собой ног. Сердце дрожало на тонкой ниточке. Угроза зацеловать подействовала. Вот чего она не хотела, так это новой славы для Гоши. Хотя в целом идея ей понравилась. Щёки полыхали, мысли путались, глаза слезились, волнение усиливалось. Ей подали руки, помогая подняться на сцену к поджидавшему её Мизинчику.
– Друзья! Сегодня мы открываем пятнадцатый фестиваль ретро-машин. Увы, с нами нет Лазаря Святославовича Огнева, нашего идейного вдохновителя, человека, который объединил нас всех. Каждая вторая машина из всех присутствующих здесь в эту минуту живёт благодаря его таланту, дару от Бога. Друзья, предлагаю переименовать наш праздник в Огнев-Фест! – с жаром и надрывом произнёс Геннадий Петрович. По суровому лицу катились слёзы. Толпа подхватила настрой, машины загудели. Получилась настоящая феерия. У Васьки перехватило дыхание, в ушах застучали молотки. Она готовилась рухнуть в обморок, но Мизинчик не дал, обняв за плечи. – Когда мы открывали первый фестиваль, нашей малышке Ваське было всего десять лет. Лазарь всегда мечтал, что она станет продолжателем его дела. Пусть его мечта сбудется!
Гоша сидел в машине и сходил с ума от всего происходящего. Мысли устроили бунт. Медленно и тяжело он осознавал, что никогда не увезёт Ваську с собой и остаться тоже не сможет. Здесь её корни, её сила и мощь. Вырвать отсюда, значило убить, а он не желал причинить ей боль. С каждым ликующим воплем ему становилось всё хуже и хуже. Чтобы отвлечься он начал набирать текст для статьи. Мозг заработал. Гоша не заметил, как написал больше, чем обычно в такие моменты. Перечитав, он удовлетворённо кивнул и вылез из машины, чтобы сделать несколько фото на телефон. Как он жалел, что нет под рукой фотоаппарата. Телефон не передавал всей атмосферы. И всё же ему удалось запечатлеть историю в нескольких кадрах. Забравшись обратно в «Чайку», Аллигатор написал злобное письмо своему шефу с требованием опубликовать материал в ближайшем номере и непременно под именем Гоши Аристархова. Второй текст он написал для местной газеты, но в этот раз добавил больше тепла и гордости. Адрес электронной почты городской многотиражки в Интернете нашёлся быстро и легко. Довольный проделанной работой, он вновь окунулся во всеобщее ликующее безумие. Спустя пару часов, к нему вернулась Васька, увешенная кульками с едой. Оказывается, где-то в отдалении стояли торговые палатки.
– Держи. Нам ещё тут долго торчать, – выдохнула она и подняла стекло на двери.
– Чего-то боишься? – удивился Гоша, заметив манёвр.
– Нет. Но сейчас ломанутся любители сэлфи. Как-то не очень хочется, чтобы они заглядывали в салон. Обычно многие владельцы разрешают посидеть в своих машинах, потрогать всё руками, но «Чайка» – табу. Это символ фестиваля. Ею можно любоваться издалека, – торопливо сообщала Васька, раскрывая лотки с горячим пловом. – Не отравят, не бойся. Мизинчик, как обычно, свою команду привёл. Там все профи.
– Охотно верю, – хмыкнул Гоша и с удовольствием занялся поглощением обеда.