– «Поймай Джорджию». Ох, Федька. Это ж не баба писала, а мужик. Глупое ты создание. Это образ для вас, повёрнутых на недосягаемом идеале, – вздохнула Васька, но для себя отметила, что колонка понравилась. От каждого слова исходила соблазнительная ирония. Эту рубрику хотелось читать и перечитывать, ждать в следующем номере. В голову влетела шальная мысль. – Держись, Джорджия!
Метнувшись в свою комнату, она включила компьютер, который уже покрылся слоем забвения. Системник мощно загудел, опешив от того, что его разбудили впервые за последний месяц. Васька перечитывала колонку с любвеобильным излиянием Джорджии и в предвкушении скрежетала зубами, поджидая, когда разогреется компьютер. Мысли жужжали роем жалящих пчёл.
– Что ж, приступим, – она потёрла ладошки и принялась выстукивать. С каждой минутой ухмылка становилась всё более зловещей. Поставив точку, девушка задумалась. – Какой мне взять псевдоним? О, Джордж. Назову себя Джорджем. И только не влюбись в меня, паскудник. Зацени мой юмор. Думал, тебе одному можно изгаляться? Мы, женщины, тоже кое-что можем.
Довольная и счастливая от задуманной пакости, Васька отправила письмо по адресу электронной почты, указанному в конце колонки.
«А ведь я с разгона Гошу приревновала к этой Джорджии. Вместе работают всё-таки. Интересно, кто у них там такой смышлёный? – думала Васька, снова по диагонали пробегая материалы газеты. Она пыталась уловить схожесть стиля, иронию, даже сарказм, но натыкалась на скучные тексты. – Так нечестно. Я же не успокоюсь. Кто ты, Джорджия? Нет, Гоше я звонить не буду. Сама выведу тебя на чистую воду».
Сбегав на кухню за кофе, она вернулась с горячей чашкой ароматного напитка и вновь уселась за компьютер. Её закрутило в азартный водоворот. В Интернете Васька нашла сайт «MacroNews» и залезла в архив, чтобы доставать из него номера прошлых выпусков газет. Перечитав их с дюжину, она с особой теплотой следила за тем, что создавал Гоша. То ли от того, что он всё-таки был мил её сердцу, то ли виной тому оказался профессионализм, но его заметки, статьи, репортажи, очерки увлекали с первых слов.
– Похоже, я влюбилась, – поставила себе диагноз Васька. – Я люблю всё, что он делает. Люблю именно так, как у него получается. Как пишет, как водит машину, как спит кверху пятой точкой, как бестолково рубит ветки, как вкусно готовит. Хорошо, что есть газета. Так мы рядом. Ты попал, Гоша. Теперь я буду жить с тобой, хочешь ты этого или нет. Тебя обязательно возьмут обратно на работу.
Она легко могла представить себе, как он выглядит на редакционном задании, как набирает текст, как обсуждает что-то с другими людьми. Гоша присутствовал во всех её мыслях и фантазиях. Изучение газеты затянулось до тех пор, пока глаза не начали слезиться от рези. К своему стыду, Васька поняла, что её любимый Гоша умеет гораздо больше, чем она. Пусть он не разбирался в двигателях, перфораторах и бензопилах, зато целый месяц провёл в «горячей» точке, работая военным корреспондентом в зоне конфликта, вёл опасные журналистские расследования, выводя на чистую воду грязных дельцов, рисковал жизнью. Он не был рохликом, и Васька поняла это сразу, в отличие от Мизинчика. К ней он попал раненым зверем, зализал раны и уехал. Значит, так надо. На сайте газеты она зашла в раздел структуры редакции и увидела, что Гоша Аристархов заведовал отделом новостей. На фотографии он был таким, каким ей пока не довелось увидеть: абсолютно счастливым, открытым, с сияющим взглядом кристально-чистых голубых глаз.
– Ты вернёшь себе себя обязательно. Если бы ты знал, как я тебя люблю, – прошептала она, сохраняя фотографию к себе на рабочий стол монитора.
Минор снова победил, разбавляя недавний азарт. Васька возвращалась в своё унылое состояние. Забравшись в кровать, она закрыла глаза и заснула, несмотря на то, что до заката ещё было далеко. Завтра её ждал новый день. Предстояло вернуть себе себя, так же как и Рохлику.
Тем временем Гоша с момента пробуждения после полудня отчаянно сражался за интервью, не делая себе поблажек на лишнюю чашку кофе. Его подгоняло время, которого не было у Лёли. Мизинчик не мешал. Сославшись на деловую встречу, он ушёл, но обещал к ужину вернуться. У него созрели далеко идущие планы. Ему не терпелось вернуться к Ваське, задать ей трёпку, но оставить Рохлика одного без присмотра он тоже не мог. Давние связи никуда не делись. Девяностые годы сплотили навек. Поэтому, обзвонив друзей, Мизинчик собрал всех в ресторане, чтобы обсудить важное дело.