Он вскочил на ноги и сорвал со стула брата. Заметив официанта, Сэм сунул ему деньги и потащил Гошу на выход. Раздосадованный тем, что затея провалилась, он думал только об одном, чтобы у Васькиной машины кончился бензин. Если бы он знал, что она автоматически заезжает на заправки, то сильно огорчился бы, но пока тешил себя надеждой.
– Что это? – как-то вяло и апатично спросил Гоша, глядя на красные пятна, висящие на кусте за парковкой.
– То, что осталось от Джорджии тебе на память, идиот, – произнёс Сэм и залез в заросли, чтобы снять туфли. – Держи. Поставишь на стол и будешь сопли ронять.
Он сунул их в руки брату, а сам запрыгнул в машину, нервничая и переживая за Ваську, а точнее, чувствуя нарастающую вину. Гоша сел на пассажирское сиденье, и второй автомобиль рванул с парковки. Догонять почти летящую «Alfa Romeo Spider» было бесполезно, не зная направления. Они пересекли Москву в разных направлениях. Васька как сквозь землю провалилась. К утру братья приехали к Гоше домой, надеясь, что девушка остыла и вернулась поговорить. В доме она была, но только лишь за тем, чтобы оставить вахтёру ключи от квартиры. Её вещи лежали на своих местах.
– Она уехала домой, – понял Гоша.
– Без вещей? – засомневался Сэм.
– Они ей не нужны. Убей меня, а? Я не вынесу больше. Васька не простит.
– Ещё бы. Мальчик обижульку включил. Сволочь ты, Аллигатор.
– Без тебя знаю. Если я сдохну, не плачь. Я того не стою, – предупредил Гоша, подхватывая документы и ключи от машины. – Я сам закопал себя.
– Согласен. Васька боялась. Она так не хотела идти на эту встречу, а мы её заставили. Мы думали, вы встретитесь в ресторане, улыбнётесь и проведёте хорошо время. Мы тоже виноваты. Скажи Ваське, что мы виноваты. Тоня меня убьёт. Она с Васькой сдружилась. Не знаю, как теперь домой идти, – вздохнул Сэм, спускаясь с братом на лифте. – Звони. Не теряйся. Если Васька тебя любит, то всё у вас получится.
– Если…
Гоша вылетал из Москвы на своей трёхдверке «Aston Martin Vantage». По скорости она ничуть не уступала «Alfa Romeo Spider», не то что старенькая «десятка». Как только удалось вырваться на трассу, сразу стало легче маневрировать. С утра большинство автомобилистов стремились в столицу, поэтому мало кто мешал. Гоша снова провалился в самую темень своей жизни, будто и не проделал долгий путь, карабкаясь на свет. Возможно, завяз намного глубже, потому что терял уже не работу, а смысл своего существования на земле. Без Васьки его ничего не держало в этом мире. Шанс вернуть её становился всё более призрачным. Проехав первую сотню километров, он свернул на заправку. Пока ждал, когда ушлый мужичок заполнит бак, ничего не соображал, ощущая в себе туго натянутую струну, которая непременно желала лопнуть.
– Классная тачка. Вторая за день. Тут такая «Alfa Romeo» сегодня пришвартовалась. Просто фантастика, – восторгался мужичок, контролируя пистолет и бегущие цифры заливаемого топлива.
– Красная? – ожил Гоша. – За рулём девушка?
– Аха, смешная такая. В платье-секси и кроссовках. Она в тренде, конечно. Но под такое платье… м-м-м, – промычал словоохотливый заправщик.
– Давно?
– Пару часов назад. Улетела, уф. Как молния…
Гоша сунул мужичку в карман сотню вместо десяти рублей, запрыгнул в машину, дождался, когда тот закроет бензобак, и рванул с места. Два часа он надеялся сократить до минимума, если, конечно, повезёт. Как назло аварии встречались всё чаще. Теряя время в заторах, Аллигатор вытягивал шею, боясь увидеть знакомую машину в перевёрнутом или смятом виде. На очередной заправке, он первым делом поинтересовался, не заезжала ли Васька на алом жеребце.
– Не заезжала, но просвистела пулей, – ответили ему.
«Пулей сквозь моё сердце», – выдохнул Гоша и помчался дальше.
От долгого напряжения к ночи разболелся бок, но делать передышку лишний раз было смерти подобно. Ему казалось, что вот-вот он нагонит Ваську, остановит и…
«Что дальше? Догоню, может даже, прижму к обочине. Дальше что? Что я ей скажу? Если Васька вообще будет меня слушать. Я не могу её потерять. Почему я такой? Обиделся. На что обиделся? На её любовь? На желание быть рядом, пусть в виде Джорджа? Она сразу поняла, кто такая Джорджия, а я даже не чухнул. Радовался, как дурак, что нашёлся человек, понимающий меня. Она одна понимает. Нет больше никого. Васька – моя Джорджия, та, кто живёт внутри меня. Не могу отпустить. Никогда. Моя», – ругался с собой Гоша, проклинал себя и гнал машину, не замечая ничего вокруг.
Иногда ему мерещился красный автомобиль впереди. Ночью, когда все краски меняли цвет, ему мерещился именно он. Погоня всё больше напоминала паранойю, словно он гнался за невидимкой. Ощущение пустоты нарастало с каждым километром. Почти сутки за рулём. Гоша питался собственной кровью, обгладывал свой мозг и вытягивал жилы. По счастью левый бок он уже не чувствовал, как будто его вырезали и вставили кусок бетона, который не болит, но дико мешает и раздражает. Взгляд то и дело отвлекался на телефоны, лежавшие на пассажирском сиденье. Они трендели с завидной периодичностью, не давая уснуть.