Разделавшись с едой, мы отправились к Арине.
Новорожденная девочка являлась обладательницей чёрных волосиков и темноватой розовой кожи. В общем — обычный младенец, в котором я никакого сходства ни с мамой, ни с папой не обнаружила. Принцессе (я мысленно определила её так, ибо не знаю как тут называют императорских наследников), было дано имя Николетта. Арина, озвучив его, сразу же сказала, что идею подал Лиам, а она лишь согласилась. И дабы развеять наши подозрения, прямо подтвердила:
— Малышка названа в честь Никарона — крёстного отца и родного дяди. Ты занимаешь важное место в нашей жизни, — обратился она к Нику. — Николетта появилась на свет только благодаря тебе. — На её глазах выступили слёзы, и она быстро заморгала ресницами, чтобы убрать их. А потом стиснула нас обоих в объятиях и поблагодарила Ника за помощь, а меня за то, что я осталась жива. Прозвучало, конечно, странно, но очень искренне.
Наступило время кормить Николетту и мы с Ником оставили счастливую мать наедине с ребёнком.
После общения с Ариной моя тревога отступила на задний план. Теперь меня волновало то, что мне предстоит стать девочке крёстной мамой, а я понятия не имела, как общаться с детьми. Однако Ник поддержал меня, заверив, что если он смог сносно исполнять свои обязанности, то мне тем более это под силу.
Через час во дворец вернулся Лиам. Амарэн Нэдэл был пойман и помещён в темницу. Но вопреки логике, я не смогла окончательно успокоиться. В довесок к тому, мне дичайше разболелась голова. Колючие иглы вонзились в виски, не оставляя и шанса. Ник ушёл на допрос, а я приняла снадобье от головной боли.
ГЛАВА 28
Слабоосвещённые коридоры проплывают мимо, стираясь из памяти. Под ногами холодный каменный пол, леденящий ступни. С удивлением гляжу вниз и вижу, что босая. Но даже эта странная деталь не сбивает меня с пути.
Я спускаюсь вниз, пока не дохожу до первого этажа. Мне нужно войти в дворцовую темницу, но та охраняется защитной магией и кагарами. Тогда в голове всплывает знание — справа от меня есть тайный проход. Настолько тайный, что даже Император о нём не осведомлен. Всего три нажатия на определённые точки и стена проваливается внутрь, а затем отъезжает вбок.
Мрачное нутро хода не имеет источников света и когда плита встаёт на место, я полностью теряю зрение. Однако для меня это не является проблемой. На ладони вспыхивает огненный шар, позволяя мне увидеть дорогу. Я продолжаю двигаться к намеченной цели.
Мимолетом отмечаю, что тайный ход никем кроме меня давно не использовался. Возможно, очень давно, около сотни лет. Хотя это не совсем верное утверждение. Он был потерян для кагаров и других существ, владеющих речью. Паукам и могильным жукам, а также крысам, никто не мешал тут ошиваться. Первые вили паутину под потолком, а вторые сооружали свои «домики» на полу из засохших фекалий третьих. Крысы, кстати, использовали ход только для своих перебежек. Жить они предпочитали в других, более уютных местах.
Знания о здешних обитателях поразили меня едва ли не больше, чем мои босые ноги. Следом за этим на меня свалилась пугающая истина: а про ход я откуда знаю? Отсутствующий ранее испуг накатил на меня подобно снежному кому.
Что я делаю? Куда иду? Где Ник?
Я заметалась по мрачному коридору, в панике погасив огонь. В полной темноте вспыхнули сотни мелких красных глазок. Пауки.
Мой рот открылся в безмолвном крике, вопреки тому, что я собралась заорать во всю мощь своего хилого тельца. Горло сдавило холодными, раздирающими когтями. Рука взметнулась, чтобы убрать их, но ничего не обнаружила.
В голове раздался чей-то шёпот:
— Тишшше… Тишшше… Они не тронут. Иди.
И я пошла.
На ладони засияло пламя, разогнавшее пауков по углам. Гудящая тишина разлилась по венам, утихомирив поток мыслей и страхов. Всё хорошо, я просто иду в темницу.
Коридор сильно вилял и каждый его виток сопровождался небольшим уменьшением температуры. К концу пути я совсем продрогла, но не остановилась. Нажав новую комбинацию на стене, смогла выйти непосредственно в темницу.
Четвёртый ярус. А мне нужен пятый.
Я проникла в дворцовую тюрьму за сорок минут до пересменки. Пять утра — охранники измучены бессонной ночью и, как следствие, невнимательны.