Меня бьет дрожь, но Дэвис крепко держит меня.
― Эйден ― идеальный монстр. Расчетливый и обаятельный. Никогда не подумаешь... что такой мужчина...
― Он не мужчина. ― От пылающей ярости в темных глазах Дэвиса у меня перехватывает дыхание. ― Он кусок дерьма. Трус, который пытался манипулировать сильной женщиной, потому что был недостаточно хорош.
Я позволяю его словам проникнуть в меня. Мое дыхание успокаивается. Затем я говорю:
― На следующей неделе я узнала, что беременна.
Дэвис ругается.
Я смотрю вниз на свой живот.
― Мякиш заставил меня очнуться. Он спас меня. Я оставалась с Эйденом еще неделю, собирала свои вещи. А потом мы сильно поссорились и... ну, остальное ты знаешь. Все сгорело.
Его руки ложатся на мои плечи, притягивая ближе. Мы покачиваемся в свете фар, под сиянием луны. Наш незаконченный танец в «Пустом месте».
― Скажи мне, ― шепчу я, уткнувшись в его широкую грудь. ― Ты злишься на меня? Ты думаешь обо мне плохо из-за того, что я осталась с ним?
― Я в ярости. ― Его голос срывается.
Я поднимаю взгляд, чувствуя себя уязвимой, но, когда вижу заботу в его глазах, по мне разливается тепло.
― Я чертовски взбешен тем, что мужчина считал себя вправе прикасаться к тебе. Забрать это счастье из твоих глаз. Я ненавижу себя за то, что не был рядом и не защитил тебя.
Слезы застилают мне глаза от ярости в его голосе.
― Я не любила Эйдена.
Клянусь, он перестает дышать. Его массивное тело замирает, пальцы крепче сжимаются на моих плечах.
Его пристальный взгляд впивается в мое лицо, когда я продолжаю.
― Я думала, что люблю, в те первые несколько месяцев. Но это была не любовь. Это было что-то, что заполняло пустоту. Оставшуюся после тебя.
Его большая рука обхватывает мой затылок.
― Это потому, что ты никогда не должна была принадлежать ему.
У меня в животе порхают бабочки.
― И почему же?
― Потому что ты моя, ― хрипло говорит он, и у меня замирает сердце. ― А я ― гребаный дурак, который позволил тебе уйти.
― Почему ты это сделал? ― Слова вырываются из самой моей души. Я жажду знать, даже если это причинит боль.
Он смотрит в темноту и говорит:
― Я хотел, чтобы ты была счастлива, поэтому отпустил тебя. ― На этот раз он смотрит на меня. Сглатывает. ― Я отпустил тебя, потому что люблю.
Я задыхаюсь.
― Что?
― Я люблю тебя, Дакота. ― Его руки обхватывают мое лицо. ― Я люблю тебя с того лета, когда ты уехала.
Слезы наполняют мои глаза. В ушах звенит эхо его слов.
― Я никогда... никогда не знала. Ты никогда этого не говорил.
― И я буду проклинать себя за это до конца своих дней. ― С его губ срывается мучительный стон. ― Я знаю, что облажался и потерял тебя. Я знаю, что я...
Я всхлипываю.
― Нет, ты не облажался. ― Я смотрю ему в глаза и отталкиваю его, когда он снова пытается обнять меня. Потому что теперь моя очередь. ― Я тоже тебя люблю. Я всегда любила тебя, Дэвис.
Долгое мгновение он выглядит ошеломленным.
С ревом он набрасывается на меня и впивается в мои губы поцелуем, поднимая на цыпочки. Наши языки сражаются. Я провожу рукой по рельефной поверхности его груди и держусь за нее изо всех сил.
Губы Дэвиса отрываются от моих, чтобы прошептать:
― Я люблю тебя, Дакота. Так чертовски сильно. Я не могу дышать без тебя. Я так долго, блядь, был потерян без тебя.
Я всхлипываю. Мое сердце готово выпрыгнуть из груди.
Эти слова. Моя самая смелая мечта.
Он любит меня. Он любит меня.
― Отнеси меня в постель, ― требую я. ― Ты нужен мне, Дэвис.
Весь мир кружится. Обхватив за задницу, Дэвис приподнимает меня, крепко прижимая к своему мускулистому телу. Его губы ищут мои, пока он несет меня в хижину, прямо в спальню.
Мое облегающее платье исчезает, и я остаюсь в лифчике и кружевных трусиках. Я нетерпеливо стягиваю его футболку через голову, мои руки блуждают по его мощной груди. Насытившись, я тянусь к молнии на его джинсах. Сбросив их, Дэвис задерживается ровно настолько, чтобы включить прикроватную лампу и расстелить чистую простыню на кровати.
Но я уже прикасаюсь к нему, провожу рукой по бархатистому члену. Облизываю губы.
― Ты нужен мне, Дэвис. ― Мне плевать, что хижина пыльная и ветхая. Все, что я вижу, ― это мы. Все, что я вижу, ― это Дэвис. Виски и непокорная душа. Долг, разрушение и грубые руки.
― Черт, детка, ― хрипит он. По его лбу стекает капелька пота, пока я ласкаю его член снова и снова. ― Позже. Сегодня я буду трахать тебя.
Я подчиняюсь. Что бы Дэвис ни приказывал в постели, я делаю охотно.
Мозолистые руки прижимают меня к кровати. Он опускается передо мной на колени, и его большой палец раздвигает мои половые губы. Когда он гладит мой клитор, тепло разливается по моему телу, разгораясь, как возрождающееся пламя.
― Эта красивая киска сводит меня с ума, Коти.
Я едва не вспыхиваю, откинувшись на спинку кровати. Этот мужчина и его грязный рот.
На его губах появляется дьявольская ухмылка.
― Мой маленький сладкий Кексик. Испечен специально для меня. ― Я смотрю, как он прикусывает внутреннюю сторону моего бедра.
― Да, да.
Теплый рот. Длинные пальцы. Мой мозг отключается в ту секунду, когда Дэвис проводит языком по моему клитору. Мои ноги резко сгибаются. Дрожь пробегает по позвоночнику, а затем я превращаюсь в желе ― лужицу вожделения и любви, которую поглощает этот голодный мужчина.
Стон вырывается из моего тела, когда Дэвис впивается в меня, как последний раз в жизни.
Его язык ласкает меня, а большие ладони обхватывают мои бедра, раздвигая их, словно он не может насытиться. Он чередует медленные и быстрые движения, любовь и похоть, заставляя мой разум плавиться.
― Дэвис, ― задыхаюсь я и вцепляюсь в его волосы, прижимая к себе. Отчаянная, всепоглощающая потребность заставляет мое тело выгибаться. Все выше и выше.
― Кончи от моего рта, ― приказывает он. ― Тогда ты получишь мой член.
― Такой… властный, ― говорю я, с трудом выдавливая слова.
― Детка, ты даже не представляешь.
Дэвис погружается глубже. На этот раз его умелые пальцы находят мой клитор. Его пальцы и язык двигаются в идеальном ритме. Каждый мой вздох становится резче. Ноги и позвоночник напрягаются. Дрожь сотрясает мой таз, и я выгибаюсь. Дэвис не отрывается от меня, продолжая ласкать мою киску, пока волны оргазма проносятся по моему телу. Тепло. Повсюду. Я кончаю. Мой крик сотрясает хижину. Из глаз текут слезы.
Я лежу, переводя дыхание, а мой разум купается в блаженстве.
Дэвис негромко усмехается, а затем поднимается по моим бедрам и целует живот. Его массивная ладонь находит мое лицо, и он впивается в меня поцелуем. Хищным, грубым.
― Я все еще голодна, ― говорю я, когда он отстраняется.
― Батончик мюсли?
― Нет. Я хочу тебя. ― Я провожу рукой по рельефным мышцам его плеч. ― Мне нужно больше, ― говорю я с вожделением.
На его губах появляется довольная улыбка.
― Моя девочка не любит ждать.
Сильные руки тянут меня на него. Я со стоном опускаюсь на его толстый член. Дэвис издает гортанный стон, и мои пальцы впиваются в его стальную грудь. Мое тело инстинктивно реагирует на него. Я чувствую его каждой клеточкой своего тела. Он никогда не исчезал. Мы всегда существовали.
― Рай, ― выдыхает он, скользнув одной рукой по моему животу и сжав тяжелую грудь. Он смотрит на меня, карие глаза светятся любовью и вожделением. ― Тебе нравится?
― Да, ― выдыхаю я.
Я прижимаюсь к нему влажными бедрами, оседлав его член. Я снова чувствую свое тело, когда я рядом с Дэвисом. То, что Эйден забрал у меня. Как сжимается мой живот, когда его большой палец ласкает мой клитор. Как напрягаются мои соски, когда он проводит твердой рукой по моей груди.
Все, что, как мне казалось, я потеряла, вернулось благодаря этому мужчине.