― Умно. ― Я перебираю бумаги и перехожу к фотографиям, сделанным в окрестностях города. Дакота открывает «Магазин на углу». Уайетт на площадке для родео. ― Он должен быть на камерах наблюдения.
Рихтер пристально смотрит на меня.
― В этом городе они не охватывают абсолютно все. Ты же знаешь.
Да.
Я также знаю, что мне сказала Дакота.
Эйден играет в долгую.
Если он может подождать год с момента начала отношений, чтобы поднять руку на свою девушку, то уж затаиться в Воскрешении для него не составит труда.
― У тебя достаточно информации, чтобы арестовать этого парня? ― спрашивает Рихтер после глотка холодного кофе.
― К сожалению, нет.
― Мы могли бы открыть дело в Вашингтоне, но ты знаешь, чем это обернется.
Оно сразу же отправится в мусорное ведро.
Нет полицейского отчета. Нет фотографий ее травм. Ничего, кроме слов Дакоты против слов Кинга. И уж точно ничего такого, что заставило бы копов в Вашингтоне заняться делом маленького городка.
Я смотрю на папки, разложенные на столе. Неофициальное дело, которое Рихтер открыл для меня. Прошло три недели с тех пор, как Дакота назвала мне имя Эйдена Кинга. С тех пор мы с Рихтером неустанно работаем, чтобы раскопать о нем все, что только можно.
Кроме того, что он пропадает на сорок восемь часов по выходным, это все, что у нас есть на него. Он что-то замышляет. Что именно, хрен его знает.
Я мог бы полететь в Вашингтон, всадить пулю в его чертову голову и покончить с этим, но я не хочу оставлять Дакоту одну. Не хочу рисковать тем, что их пути пересекутся. Кроме того, это будет смертельная ошибка, которая может стоить мне всего. Дакоты. Нашего будущего. Мысль о том, что меня могут поймать, заставляет меня действовать осторожно. Играть умно.
По крайней мере, пока Кинг не появится на моей территории.
Рихтер потирает подбородок и ждет.
― Стоит ли тебе связываться с этим парнем, Монтгомери?
Я смотрю на увеличенное фото Эйдена Кинга, взятое с сайта его фирмы по управлению инвестициями. Скрестив руки на груди, он стоит, прислонившись спиной к кирпичной стене. Симпатичный парень с жесткой щетиной и острой линией челюсти. Самодовольный ублюдок. От этого мне хочется снова и снова бить его кулаком по лицу.
― Да, ― рычу я. ― Стоит.
― Личное может быть опасным.
― Так и есть.
― Я не хочу, чтобы неприятности коснулись моего города, Дэвис.
― Этого не произойдет. ― Я доберусь до него раньше.
― Дэвис. ― Базз Топпер нависает над нами.
― Что? ― рявкаю я.
― Ты хочешь снять слежку с Дакоты Макгроу? ― спрашивает он.
У меня желудок сводит от мысли о том, чтобы ослабить защиту Дакоты.
Скрестив руки, я смотрю в окно на «Магазин на углу». Новый джип Дакоты сверкает на парковке. Она в двадцати футах от меня, и ее близость опьяняет. Она ― центр моего притяжения, и каждую секунду, проведенную вдали от нее, мне кажется, что я исчезаю с лица земли.
Как бы он ни раздражал меня, я обдумываю вопрос Топпера. У нее есть трекер, и она почти не покидает поля моего зрения. Может быть, этого достаточно. И все же мне не дает покоя мысль о том, чтобы отменить слежку, особенно теперь, когда я знаю, что Кинг устраивает шоу с исчезновением каждые выходные. Я также не могу недооценивать упрямство Дакоты. Она не позволит мне вечно держать ее под замком. К тому же скоро родится ребенок. Наша жизнь станет удивительной.
Потому что именно так и будет. Наша жизнь.
Мой сын. Моя девочка. Никаких сомнений.
― Нет, ― говорю я ему. ― Еще несколько недель.
Рихтер смотрит на меня.
― Ты не думал о том, чтобы стать полицейским?
― Мне хватает забот с моими братьями. ― Я вкладываю фотографию Кинга в папку для бумаг.
― Зачем она тебе? ― спрашивает Рихтер.
― Для тренировки в стрельбе по мишеням.
Фотография Эйдена Кинга будет висеть на доске для дартса в «Дерьмовом ящике». Я хочу запомнить лицо этого засранца, чтобы, если он появится в Воскрешении, я точно знал, в кого стрелять.
Мой телефон вибрирует.
ДАКОТА: ОДНА В «МАГАЗИНЕ НА УГЛУ». БЕРЕМЕННАЯ. СКУЧАЮЩАЯ. ВОЗБУЖДЕННАЯ. ПРИШЛИ ПОМОЩЬ. А ЕЩЕ ЛУЧШЕ ― МОРПЕХА.
Я усмехаюсь. Мысль о голой Дакоте, прижатой к кухонной стене «Магазина на углу», возбуждает меня.
С папкой в руках я поднимаюсь со стула.
― Благодарю за помощь, ― говорю я Рихтеру и поворачиваюсь к двери.
― Монтгомери. ― Громкий голос Рихтера останавливает меня. ― У тебя нет значка. Помни об этом.
Моя рука сжимается в кулак.
Рихтер ругается под нос.
― Я нарушаю правила ради тебя, Дэвис. Потому что ты хороший парень. Но мой участок, мой город ― превыше всего.
Я киваю.
― Я понимаю, сэр.
Рихтеру не придется нарушать свои черно-белые правила. Но я это сделаю. Когда речь идет о моей семье, серый цвет ― это все, что я вижу.
Я уже на полпути к парковке, когда меня заставляет обернуться звук мотора.
Черт.
Стид Макгроу.
В моей памяти всплывает наша встреча.
Встреча, о которой я забыл.
Я быстро засовываю папку с фотографией Кинга под мышку и вместо Дакоты направляюсь к Стиду.
Но старик ничего не упускает.
Густые брови Стида приподнимаются.
― Моя дочь в безопасности? ― спрашивает он, направляясь ко мне.
― Именно так.
― Я рад это слышать. ― Он показывает на свой грузовик. ― Хочешь поговорить? Давай поговорим.
Мы садимся в его пыльный пикап и поворачиваемся лицом друг к другу.
Запах кофе и опилок наполняет кабину его грузовика. Из-под козырька выглядывает фотография Дакоты и Фэллон, когда они были маленькими девочками.
― Мне не нравятся слухи, Дэвис. Только не в моем городе. ― Стид говорит без обиняков. ― А когда до меня доходят слухи, я предпочитаю докопаться до их сути.
― Я понимаю, сэр. ― Я сжимаю челюсти и смотрю Стиду в глаза. ― Вот почему я хотел поговорить с тобой сегодня. Это касается Дакоты.
Нахмурившись, он поднимает руку.
― Я же просил тебя позаботиться о моей дочери.
Блядь. Я тяжело сглатываю. Может, у этого человека и рак, но я не сомневаюсь, что он уложил бы меня на землю ради нее. Особенно если бы он знал, что я прямо сейчас направлялся ее трахнуть.
― Ты не это имел в виду, я понимаю…
― Нет, сынок. Это, черт возьми, именно то, что я имел в виду. ― Его суровое лицо расплывается в улыбке. ― Вам двоим потребовалось слишком много времени.
Напряжение в груди ослабевает.
― Моя дочь сильная, ― говорит Стид. ― Она боец. Я горжусь ею больше всех на свете. И ты ― именно тот, кто ей нужен.
― Почти уверен, что именно она нужна мне. ― Я потираю челюсть, а потом говорю. ― Я хочу на ней жениться, сэр.
Это единственное, что я могу сказать. Мне нужно, чтобы мое кольцо было на ее пальце, как следующий вздох. Хочу привязать эту женщину к себе до скончания веков.
― Все благословения, которые ты пожелаешь, ― твои. ― Его улыбка становится шире. ― Это сэкономит время мне и тебе. Если ты хочешь жениться на ней и вырастить мальчика как Монтгомери, то сделай это. И помни, что я тебе сказал.
― О чем?
― Будь верен. Это все, о чем я прошу. Иначе у меня есть дробовик с твоим именем.
― Всегда. ― Я улыбаюсь, мое сердце бешено колотится. ― Вы должны сказать своей дочери, что гордитесь ею, сэр. Думаю, ей важно это знать.
Серые глаза старика затуманиваются.
― Даешь мне совет?
Я усмехаюсь.
― Нет, Стид. Просто сую свой нос куда не следует.
Стид протягивает руку, и я пожимаю ее.
― Добро пожаловать в нашу чертову семью, сынок.
Глава 32
Дакота
― У тебя есть что-то еще, кроме булочки в духовке22, Дакота?
Я смеюсь и грожу пальцем седому мужчине, заглядывающему на кухню.