― По вторникам у нас свежие булочки с корицей, Лу, и ты это знаешь. ― Привстав на цыпочки, я достаю жестяную банку «Scoal»23. ― Ты должен бросить, это не полезно, знаешь ли.
Он выглядит одновременно раздраженным и смущенным.
Грохот банок из пивного ряда заставляет меня поднять глаза.
― «Hamm's» на второй полке сверху, Клайд.
Лу берет табак, расплачивается и подтягивает джинсы.
― Вернусь во вторник за булочками с корицей.
Я подмигиваю ему.
― Обязательно оставлю тебе парочку.
Лу, шаркая, выходит из магазина, уступая очередь Клайду с его упаковкой пива. После этого в магазине воцаряется тишина. Фэллон задерживается, так что я занимаю себя тем, что готовлю булочки с корицей и даю тесту подняться.
Закончив, я выхожу из кухни и направляюсь к большому окну, выходящему на Главную улицу. Тепло. Солнечно. В воздухе витает весна. Магазины, бутики и рестораны готовятся к туристическому сезону. Когда на перевале тает лед, это признак того, что наш маленький городок скоро оживет.
Мой взгляд скользит по магазину. Ностальгия охватывает меня. Но здесь нужны перемены.
Я лезу в задний карман джинсов и достаю чек, который получила сегодня днем ― выплата по страховому случаю пожара в моей пекарне «Молоко и мёд». Внушительная сумма, которая заставляет меня удивляться тому, что у меня столько денег.
Я вижу все это. Как это может быть. Моя пекарня. Место с горячим кофе и медовыми булочками. Место, которое открывается вместе с восходом солнца и закрывается к полудню. Которое растет вместе с Воскрешением, а не вопреки ему.
Долгое время я думала, что моя цель в том, чтобы сбежать из родного города и заняться чем-то большим и лучшим. Я видела в Воскрешении только одно ― место, которое нужно покинуть.
Но теперь я вижу его другим. Местом, где можно остаться.
И я не должна расстраиваться по этому поводу.
Для этого и существуют вторые шансы.
Такова моя жизнь.
Сначала я должна была вырасти и повзрослеть.
Потому что иногда нет места лучше, чем дом.
Я бросаю взгляд на полицейский участок, откуда, как я знаю, за мной наблюдает Дэвис, и влюбляюсь еще сильнее.
Внутри меня разливается тепло, и знакомая пульсация между ног заставляет меня вздохнуть. Я улыбаюсь при воспоминании о том, как руки Дэвиса скользили по моему телу, а с губ срывались слова ― я люблю тебя. Это похоже на лихорадочный сон. Я так долго хотела его, и теперь... он мой.
С тех пор как мы признались друг другу в любви, в моей душе поселилось спокойствие.
Эта жизнь, которую я строю, этот ребенок, Дэвис... все это вдруг перестало казаться таким туманным. Это кажется реальным. Надежда ярким пламенем горит в моей груди. Я одновременно жажду и боюсь этого. Потому что теперь у меня есть что-то, чем я дорожу. И то, что я могу потерять в любой момент.
Я все еще боюсь, что Эйден скрывается где-то в тени, все еще не уверена в том, куда приведет нас будущее, но что касается меня и Дэвиса...
Сейчас у нас все хорошо. И я готова рискнуть.
Я провожу рукой по округлости своего живота, а затем кладу чек в сумочку. Я приложу усилия, чтобы все получилось. Я сделаю свою жизнь правильной для себя и сына.
Дверь открывается, и Фэллон проскальзывает внутрь.
― Извини, я опоздала, ― говорит она, избегая моего взгляда. ― Долгая ночь.
― В последнее время их много. ― Она стала заметно реже появляться в магазине, отпросилась с двух последних смен, чтобы поработать на родео. Она задерживалась сверхурочно и приходила на работу чертовски уставшей.
Фэллон искоса поглядывает на меня.
― Сидишь у окна, как жена военного? Дай угадаю... мечтаешь о своем морском пехотинце?
Я смеюсь.
― Здесь не так много дел. Ты могла остаться дома. Но раз уж ты здесь, ― говорю я, стараясь сохранить непринужденный тон. ― Я хотела бы поговорить с тобой о магазине. ― Она должна быть на моей стороне, если я собираюсь попросить нашего отца о том, чтобы взять управление магазином на себя.
― А что с ним? ― Фэллон с шипением выдыхает, опустившись на корточки. Задняя часть ее рубашки задирается, когда она запихивает свою спортивную сумку под прилавок.
И тогда я вижу синяки.
Вдоль и поперек ее спины, словно боевая раскраска. Часть из них уже пожелтела, значит они старые, но есть и свежие.
Мой пульс подскакивает.
― Фэллон, ― хриплю я. ― Что с тобой случилось?
Сестра бросает на меня непонимающий взгляд.
― Что ты имеешь в виду?
― Твоя спина.
Она делает вид, что занята у прилавка со сладостями, что заставляет меня волноваться еще больше.
― Ерунда.
― Чушь собачья. Это не ерунда. Посмотри на меня.
Расправив плечи, она медленно поворачивается. Боже мой. Ее правый глаз черно-синий. Я узнаю попытку замаскировать его тональным кремом.
Мое тело одновременно замирает и приходит в движение. Тревога прокатывается по спине, и в этот момент я вспоминаю, кто я, черт возьми, такая.
Я делаю шаг к ней.
― Парень, с которым ты встречаешься. Это он сделал?
Фэллон бросает взгляд на дверь. На ее лице мелькает страх, и образ снежной королевы на мгновение исчезает.
― Что сделал?
― Прекрати это дерьмо. ― Я хватаю ее за руку. ― Это он сделал? Он причинил тебе боль?
― Что? ― Она пытается вырваться, но я только крепче сжимаю ее. Я хватаюсь рукой за подол ее рубашки и тяну вверх. Мои глаза расширяются при виде большого синяка на ее правом боку.
― Боже, Дакота, ― возмущается она, с трудом возвращая рубашку на место. ― Для беременной женщины ты чертовски сильная.
― Что происходит? ― Мой голос граничит с истерикой. Я чувствую, как в груди нарастает ярость. Ярость за сестру. За себя. Я вспоминаю ее поздние отъезды, ее сумку, ее странного, скрытного парня.
― Скажи мне сейчас же, ― требую я, не решаясь отпустить ее. Мое сердце словно зажато в тисках. Если мне придется рассказать Дэвису, чтобы уберечь ее, я это сделаю.
Она поднимает руку.
― Это не то, что ты думаешь.
― Поговори со мной, ― требую я. ― Я знаю, что бросила тебя, но теперь я здесь. Я здесь, Фэллон.
― Прекрати. Остановись, ― шипит Фэллон, используя мое давление на нее, чтобы притянуть меня ближе. Свободной рукой она обхватывает мою щеку. ― Ты не должна этого делать, Коти.
― Я старшая сестра, у которой проблемы с гневом, ― рычу я. ― Я защищаю тебя.
Лицо Фэллон смягчается.
― Дакота, все в порядке.
― Больше никаких секретов, ― умоляю я. На глаза наворачиваются слезы. ― Скажи мне. Сейчас же.
Фэллон глубоко и драматично вздыхает.
― Отлично. ― Затем она ухмыляется. ― Я сделаю лучше. Я тебе покажу.
Я не могу смотреть.
Но несмотря на то, что я нахожусь на грани полного отчаяния, я делаю это.
Мой взгляд прикован к Фэллон на спине разъяренного черного быка по кличке Убийца людей.
― Поймай луну, ― шепчу я, когда Фэллон дико дергается. Я вздрагиваю, когда ее сильное тело бьется в конвульсиях целых три секунды, прежде чем она слетает с быка.
Она группируется и перекатывается, приземляясь на спину в грязь пастбища. Она лежит так долгое мгновение, прежде чем медленно встает. К ней подбегает ковбой и помогает ей отряхнуться.
Дело происходит на ферме «Old Cowhand Farms» в двадцати минутах езды к югу от Воскрешения. Ферма принадлежит агенту родео Пэппи Старру и ковбою старой школы по имени Джерри Мэлоуну. Последние шесть месяцев Фэллон брала уроки верховой езды на быках. Вот причина всех ее секретов. И ее синяков.
Под скрип травы я спускаюсь с ограждения и поворачиваюсь, чтобы увидеть седые волосы и Стетсон размером с Техас. Пэппи Старр, сжимая в руке секундомер и выставив свой большой живот, с важным видом идет ко мне.
Он мне не нравится с первого взгляда.
Из-за него погибнет моя сестра.
― Знаешь, ― начинает он. ― Я разглядел талант этой девушки за милю, когда она подошла ко мне с мечтами и смелостью в глазах. И я подумал, что вырву ее из безызвестности. Вот как я собираюсь рассказать историю о том, как я нашел эту милую маленькую девочку.