Кровь отливает от лица Уайетта. Его взгляд устремлен на ковер.
― Черт. Это...
Форд хватает его и разворачивает, прежде чем он сможет увидеть что-либо еще.
Я осматриваю место расправы. Разбитое стекло. Попкорн. Трекер в чашке с чаем. Лужа крови растеклась по ковру.
Черт.
Время останавливается. Единственный звук, который я слышу, ― это стук моего сердца, отдающийся в ушах. Больше ничего.
Дакота.
Я не могу дышать. Не могу сосредоточиться.
Я не защитил ее. Я подвел ее. Я, блядь, позволил ему забрать ее.
― Монтгомери! ― Голос Рихтера гремит, как взрыв гранаты, когда он врывается в коттедж.
Я оборачиваюсь. Борюсь с туманом в голове, чтобы сосредоточиться.
― Скажи мне, что происходит.
― У нас есть свидетель. Герти Дамп, живущая через два дома отсюда, видела мужчину, выходившего из дома около двадцати минут назад. Он нес одну из них. Другая шла пешком. Похоже, у него был пистолет.
― Черт, ― шипит Форд.
Уайетт опускается на диван, его руки словно приклеились к волосам.
Рихтер продолжает.
― Парень сел в темно-синий Мерседес и уехал в южном направлении. Номерных знаков пока нет.
Живые.
Никогда в жизни я так не радовался сплетням маленького городка.
― Кинг был здесь все это время, ― говорю я, собирая воедино все, что мне удалось выяснить до сих пор. ― Прилетал по выходным, чтобы встречаться с Фэллон. Чтобы наблюдать за Дакотой. Он не мог попасть на ранчо, поэтому ждал.
Рихтер смотрит на меня так, будто я объявил о приземлении инопланетян. Затем он качает головой.
― Мы найдем ее, Монтгомери. А теперь выходите.
С этими словами я опускаю руку и засовываю жетон в карман. Я выхожу из дома на крыльцо. Влажный воздух окутывает мою кожу, сонная улица Воскрешения погружена в тень.
Наклонившись, я упираю руки в колени и сосредотачиваюсь на дыхании. Чтобы не сжечь весь этот чертов мир дотла.
Мой сын и женщина, которую я люблю, похищены. Их забрали у меня.
Мысль о том, что я могу потерять их обоих, ― всепоглощающий кошмар.
Я зажмуриваю глаза.
Я не опоздаю. Это не будет так, как с Салли.
Шаги за спиной заставляют меня выдохнуть и выпрямиться.
― Дыши глубже, брат. ― Форд кладет руку мне на плечо и сжимает. ― Не разваливайся. Ты нужен Дакоте.
Уайетт смотрит на меня. На его лице такая мольба, что я чертовски себя ненавижу.
― Где они, Дэвис?
― Я не знаю. Я, блядь, ничего не знаю. ― Мой голос срывается, сердце бьется на последнем издыхании.
Куда Кинг мог их отвести? Где он находился все это время, что его до сих пор никто не видел?
Когда я спускаюсь по ступенькам крыльца, мое внимание привлекает что-то на каменной дорожке. Фантик от конфеты. Я хмурюсь и опускаюсь на корточки, чтобы поднять его. Красные леденцы с корицей.
― Твой? ― спрашиваю я Форда.
― Нет, бро.
Сердце замирает.
Я видел их раньше. То самое место, где я признался Дакоте в любви. Место, которое мы выбрали, чтобы вырастить нашего сына. Построить наше будущее.
Я лезу в карман и достаю мусор, который подобрал сегодня.
Чертова обертка от конфеты.
Эдем.
Сердце заходится.
Я поднимаюсь.
― Я знаю, где они.
Я направляюсь к своему грузовику. Мне нужно добраться туда, найти мою девочку, моего сына и убить того ублюдка, который их похитил.
― Я с тобой, ― заявляет Уайетт.
Я останавливаюсь и свирепо смотрю на него.
― Тащи свою задницу обратно на ранчо и оставайся там. Меньше всего мне нужно, чтобы мой брат-идиот строил из себя героя.
Уайетт скрещивает руки на груди и остается на месте.
― Да пошел ты, Дэвис.
Форд кивает в знак солидарности.
― Он прав. Пошло все на хрен. И я бы добавил ― пошел ты.
Я смотрю в пылающие глаза своего близнеца. Он не примет отказа и не оставит меня.
― Ради всего святого, ― бормочу я и провожу рукой по волосам. ― Пойдем.
Форд ухмыляется.
― Похоже, мы втроем играем в ковбойскую мафию.
Я не трачу время на споры. Мои сапоги стучат по земле, когда я перехожу на бег.
Рядом со мной появляется Форд. Голос у него низкий, опасный.
― Найдешь его, и до правосудия дело не дойдет.
Во мне поднимается волна беззакония, холодного и неумолимого.
― Нет, ― рычу я. ― Не дойдет.
Глава 40
Дакота
Я пытаюсь пошевелиться, но не могу.
Голова раскалывается. Воспоминания обрушиваются на меня, как ударная волна. Эйден ведет меня к своей машине и бесцеремонно бросает Фэллон на заднее сидение. Как только я оказываюсь внутри, он бьет меня по голове рукояткой пистолета, и я погружаюсь во тьму.
Медленно, с усилием я открываю глаза.
Я в хижине. Это Эдем. Спальня. На столе горит лампа, заливая деревянную комнату жутковатым светом. Кофейная кружка Дэвиса все еще стоит на прикроватной тумбочке, но кровать не застелена. На ней лежат странные одеяла, которых раньше здесь не было.
Эйден оставался здесь. Все это время. От одной мысли об этом меня начинает тошнить.
Я поворачиваю голову вправо, и вся комната плывет перед глазами.
Фэллон привязана к стулу рядом со мной. Ее подбородок прижат к груди. На виске засохшая кровь. У нее сотрясение мозга или что-то похуже.
Пожалуйста, будь в порядке. Пожалуйста, будь жива.
― Фэллон, ― шиплю я. ― Очнись.
Пожалуйста, очнись.
Тишина.
Сердце бешено колотится в груди. Мы в ловушке. Он собирается убить нас. Заставит нас страдать. Это ясно.
У меня вырывается судорожный вздох.
Дыши, Коти.
Я борюсь с нарастающей паникой и вместо этого сосредотачиваюсь на побеге. Однажды я это сделала. Я могу сделать это снова. Первый шаг ― освободиться.
Я двигаю запястьями вперед-назад. Они связаны за спиной, но ноги свободны. Нож для сыра оттягивает передний карман толстовки, напоминая о том, что у меня все еще есть оружие.
Тихий стон.
Я смотрю, как глаза Фэллон распахиваются, ее взгляд расфокусированный, а затем она находит меня.
― А ты беспокоилась, что я буду кататься на быках, ― бормочет она.
Я давлюсь смехом сквозь слезы.
― Коти. Что нам делать? ― Она смотрит на меня самыми испуганными глазами, которые я когда-либо видела. Внезапный порыв защитить младшую сестру пронзает мне сердце.
Я дергаю веревки, пытаясь ослабить их, расправляю грудь, вытягиваю руки.
― Мы уходим отсюда.
― Отличная идея, черт возьми, ― ворчит она, следуя моему примеру. ― Почему мне это не пришло в голову?
Я улыбаюсь. Никогда в жизни я не была так рада слышать сарказм от своей сестры.
В этот момент Фэллон застывает. Ее глаза расширяются, и я нахожу взглядом Эйдена, стоящего в дверном проеме. Всегда такой тихий. Затаившийся призрак.
― Давно пора было очнуться, ― говорит он Фэллон. ― Ты не должна пропустить шоу.
― Пошел ты, ― рычит она.
Ухмыляясь, он тащит стул из угла комнаты и садится напротив меня. Пистолет исчез. Вместо него ― мясницкий нож. У меня пересыхает во рту.
― Всегда пытаешься сбежать, Коти. Даже когда это безнадежно. Даже когда бежать некуда. Только не от меня. ― Его голос спокойный, сдержанный.
― У тебя все должно быть под контролем, ― говорю я, все еще дергая веревки. ― В этом все дело, не так ли? ― Я не могу сдержать ненависть в своем голосе.
Одной рукой он хватает меня за волосы и резко дергает. Я взвизгиваю. Фэллон кричит. Эйден наклоняется, его лицо в дюйме от моего. Запах корицы окутывает меня, и я борюсь с позывом к рвоте. Я борюсь с позывом вернуться в ту ночь, когда он сломал мне руку. Пережить все заново. Быть побежденной. Сломленной. Я сильнее этого.
Дэвис придет. Он найдет меня. Я справлюсь с Эйденом.
― Ты маленькая гребаная сучка, ― рычит Эйден. ― Как ты смеешь открывать свой гребаный рот?