Слабый, но он есть.
― Форд, ― кричу я, хватая простыню с кровати. ― Мне нужна чертова помощь.
Сапоги стучат по доскам. Через несколько секунд мои братья стоят на коленях рядом со мной.
― Фэллон. ― Ее имя срывается с губ Уайетта. Он бледен, когда поднимает ее на руки. ― Нет, ― задыхается он. Его руки ощупывают ее тело, словно он пытается найти дыру и заткнуть ее.
Я сворачиваю простыню и давлю на ее бок, пытаясь остановить кровотечение. Руки Форда тянутся, чтобы прижать ее. Я не могу сказать, насколько глубок порез, но выглядит он не очень хорошо.
― Она жива, ― говорю я, ― но ей нужно в больницу.
Дрожащими руками Уайетт обхватывает ее лицо.
― Фэллон, очнись. ― Он встряхивает ее. ― Очнись, мать твою.
― Она без сознания, бро. ― Голос Форда звучит мягко, пока мы наблюдаем, как наш младший брат медленно сходит с ума.
Во мне нарастают разочарование и страх. Я осматриваю хижину: сломанный стул, моток веревки, пистолет на тумбочке.
Где, черт возьми, Дакота? Она близко. Я чувствую это.
Резкий вздох заставляет всех нас напрячься.
Фэллон стонет. Ее веки трепещут.
― Чертовски вовремя вы, засранцы, сюда приехали, ― слабым голосом произносит она.
Облегчение пронзает меня. Она все еще несет чушь, а значит, с ней все в порядке. На данный момент.
― Проклятье на секунду покинуло мою душу, ― вздыхает Форд, усиливая давление на рану.
Уайетт давится смехом.
― Ты не очень хорошо выглядишь, ковбойша.
― Так и есть, ― бормочет она.
― Фэллон, ― говорю я, наклоняясь. ― Ты помнишь, что случилось? Где Дакота?
― Она убежала. ― Фэллон стонет, но ее губы растягиваются в улыбке. ― Она ударила этого придурка ножом прямо в сердце и убежала в лес.
Гордость наполняет мою грудь. Это моя девочка.
― Где Эйден?
― Он пошел за ней. ― Когда она смотрит на меня, у меня внутри все переворачивается. Ее зрачки могут соперничать с луной. ― Я пыталась остановить его, но... он пырнул меня, как маленькую сучку.
Уайетт морщится, когда она вскрикивает от боли.
― Черт, как больно. ― Резкая дрожь сотрясает ее тело. Она поднимает на него остекленевшие глаза. ― Больно, Уайетт.
― Да, это так, но ты ведь справишься, правда? ― Уайетт сжимает ее в объятиях. ― Ты крутая.
― Крутая, ― говорит она.
― Самая крутая.
Ее ореховые глаза закрываются. Открываются.
― Я не шутила, когда сказала, что ненавижу тебя.
― Я знаю, ― бормочет он с заминкой в голосе. Его руки дрожат. ― Оставайся со мной, хорошо? Ты можешь продолжить ненавидеть меня завтра.
― Я... так и сделаю. ― Положив голову на колени Уайетта, она умоляюще смотрит на меня. ― У него есть нож. Ты должен найти ее.
Я глажу ее волосы.
― Обязательно, ― обещаю я.
Я смотрю на своих братьев. Передаю Форду ключи от своего грузовика.
― Отвезите Фэллон в больницу. Быстро, ― мрачно говорю я. ― Я пойду за Кингом.
Глава 42
Дакота
Поймай луну, Коти. Поймай луну и уноси подальше свою беременную задницу.
Я пробираюсь через лес. Лунного света достаточно, чтобы освещать мне путь. Чтобы дать мне надежду.
Мои босые ноги скользят по мелким камням, траве, сосновым иголкам. Длинные ветки царапают меня. Но я почти не чувствую этого. Все мое внимание сосредоточено на побеге. Увести Эйдена от моей сестры. Уберечь Фэллон и моего ребенка.
― Бедная маленькая заблудившаяся Дакота! ― кричит Эйден в темноте. Я слышу шум его шагов за своей спиной. ― Вечно ты бегаешь! Просто подожди, пока я найду тебя!
Тошнота подкатывает к горлу. На бегу я придерживаю живот, как будто могу удержать Мякиша внутри. Я чувствую, как он там кувыркается. Это заставляет меня бороться. Заставляет меня двигаться.
Если я смогу держаться подальше от Эйдена, спрячусь в лесу, Дэвис найдет меня. Все, что мне нужно сделать, ― это выжить.
Я взбираюсь на небольшой каменистый холм, что в моем беременном состоянии кажется восхождением на Эверест. Кажется, что мой живот весит сто фунтов. Тем не менее, я продолжаю двигаться вперед. Мое тело не позволит мне потерпеть неудачу. И я не подведу своего сына. Я не подведу себя.
Мне нужно вернуться на ранчо. Это единственная мысль в моем сознании.
Есть только одна маленькая проблема.
Я не знаю, где я, черт возьми, нахожусь.
Тяжело дыша, я останавливаюсь и осматриваюсь по сторонам.
Есть два пути. Направо или налево. Ранчо и дорога находятся внизу. Где-то там. Но и Эйден тоже.
Позади меня хрустят ветки, когда Эйден сокращает расстояние между нами.
Блядь. Блядь.
Сердце трепещет в груди.
Подумай, Дакота.
Я закрываю глаза. Слова Дэвиса эхом отдаются в моей голове.
Луговая гора и Эдем находятся на западе. Пешеходная тропа возле хижины ведет обратно к ранчо.
Я открываю глаза и лихорадочно осматриваю землю.
Пешеходная тропа. Пешеходная тропа.
Справа от себя я замечаю грунтовую тропинку. Без опознавательных знаков, но, должно быть, это она.
Я поворачиваюсь, чтобы бежать, но моя нога цепляется за корень, и я падаю на землю. Я падаю на лесную подстилку, прикрывая живот. Мучительная боль пронзает ногу.
Я в отчаянии закрываю лицо руками. Мои щеки мокрые, и я не помню, когда я снова начала плакать.
― Черт, ― стону я в свои ладони. Я выдохлась. Обессилела. Но я не могу позволить себе остановиться.
У меня есть все. Мне есть что терять.
Мягкое тесто в моей руке. Кончики моих пальцев сжимают угол противня, губы Дэвиса прижимаются к моим. Шевеление моего ребенка в животе. Резкий смех Фэллон по утрам в «Магазине на углу». Мой отец говорит мне, что гордится мной.
Мое. Все это мое.
Я боролась за эту жизнь и не собираюсь ее терять.
Резко втянув воздух, я смотрю на луну.
― Не останавливайся, ― говорю я себе. Мякиш брыкается, словно приказывая мне шевелить задницей. ― Вставай. Не сдавайся.
Ночь прорезает фыркающий звук. Что-то темное и стремительное надвигается на меня сбоку. В воздухе появляется запах мускуса и грязи.
Я прижимаюсь к земле и нащупываю камень. Сердце вот-вот выскочит из груди. Я сжимаю камень и задерживаю дыхание, готовая к прыжку. Атаке.
И тут теплый влажный нос касается моего локтя.
― Кина? ― Во мне вспыхивает надежда. Дэвис близко. Он нашел меня.
Ладони прижимаются к влажной земле, я приподнимаюсь и задыхаюсь.
Волчица.
Любопытные желтые глаза смотрят на меня. Ее мех серебристый с черным отливом. Мы в нескольких дюймах друг от друга.
― Дакота! ― Голос Эйдена эхом разносится в ночи.
На шум волчица по-собачьи навостряет уши и проскальзывает мимо меня. Останавливается и оглядывается. Ждет.
Меня.
Я встаю на дрожащие ноги. Интуиция подсказывает, что надо идти за ней, ведь праведная дикая Монтана никогда меня не подводила.
Она идет направо, а я следом за ней, осторожно и проворно ступая по тропе. Мы мчимся по лесу, стремительные как ветер. Время от времени волчица оглядывается, чтобы посмотреть на меня темными глазами. Она ведет меня через лес, по суглинку, мульче и мокрому песку.
Мы спускаемся по крутому склону. Волчица огибает дерево и останавливается перед массивной, зубчатой скалой. Она торчит из земли, как шпиль. В центре ее ― трещина, едва ли достаточно широкая, чтобы в нее мог пролезть человек, но, когда я подхожу ближе, у меня перехватывает дыхание.
Два волчонка.
Взмахнув хвостом, волчица исчезает внутри.
Повернув голову, я вижу сверкающее яркими огнями ранчо «Беглец». До него пятнадцать минут, если не меньше.
― Спасибо, ― шепчу я.
В моей груди с новой силой вспыхивает надежда, и я двигаюсь. Быстро.
Я никогда не замечаю, как он приближается.
Кулак летит мне в лицо. От удара я падаю на колени и едва не лишаюсь зубов. Голова плывет, перед глазами вспыхивают и гаснут звезды.