– Да ну, – отмахнулась Кармина, – ты мне что, мамочка? Надеюсь, не желание читать мне проповеди привело тебя сюда?
– Я серьёзно, Карми. – Покачала головой та, укоризненно взглянув на неё, – Не засыпая по ночам ты не избавишься от проклятия, и даже не приостановишь его. Будешь просто вырубаться перед обращением.
– Спасибо, утешила, – фыркнула та, – не надо мне тут втирать о вреде здоровью, как ты могла заметить, мне пофиг. И вообще, я должна попробовать все варианты. К тому же, ты попробуй уснуть, коли знаешь, что в любую секунду можешь превратиться в бесплотную энергососущую тварь. Тебе легко говорить. И если это всё, что ты хотела сказать…
– Ладно, ладно, – та подняла руки в жесте «сдаюсь», – Ты права, мне не понять. Всё что угодно, только не заставляй меня возвращаться в этот рай овцевода, который кто-то по ошибке назвал гаремом. Кажется, я начинаю понимать, почему наложницам по правилам запрещено оставаться в комнате их дражайшего «господина» до утра. Они храпят, как больные. Хором. Как будто соревнуются, честное слово. Даже в соседней с ташлыком комнате слышно.
– Сочувствую, – безэмоционально кивнула Кармина.
Поджав губы, Астарта пытливо взглянула на собеседницу, явно чувствуя себя слегка неуютно в воцарившейся паузе.
– Ты слышала, что сегодня случилось? – Снова попыталась завести разговор жрица, и тут же сама ответила на свой вопрос: – Днём, когда хотели казнить того главаря бандитов, Айнур Хесед, которая считается элитным наёмным убийцей и королевским палачом, вдруг взяла и грохнулась в обморок при виде топора! Представляешь?!
– Ну, может болезнь у неё какая-нибудь, – слегка удивлённо протянула Кармина.
– Может быть, – кивнула жрица, – Но стражники говорят, что, мол, сначала она стояла как обычно безэмоциональная, а потом вдруг хоп! Как обухом по голове ударили. Побледнела, стала в шоке рассматривать свой семейный топор, как будто впервые увидела, и в итоге просто рухнула на пол в отключке.
– Как вообще женщину к такой… хм… работе допустили? – Поинтересовалась Кармина, – И, стоп… семейный топор?!
– Угу, – с довольной моськой заправской сплетницы подтвердила Астарта, – У неё эта профессия – семейная. Её с детства учили убивать. Её боятся побольше иных мужиков, хотя с виду, говорят, не слишком-то сильная. Физически, имею ввиду. А уж этот топор, ууу… Из поколение в поколение переходит. Им рубят бошки только, эм… элитным преступникам. Или особенно провинившимся перед королём или государством. Показуха до мелочей, можно сказать.
Поморщившись, Кармина молча выпучила глаза, мол, серьёзно?
– Вряд ли я когда-нибудь смогу понять все… тонкости вашей культуры. – Сделала неутешительный вывод она.
Безвременье. Пустота. Вот уж не думала, что когда-нибудь всерьёз обрадуюсь тому, что не понимаю ничего из происходящего вокруг… Моя б воля, в таком блаженном состоянии, на грани реальности и вымысла я бы пробыла ещё пару деньков, а лучше – пару месяцев, но резкий запах, ударивший по рецепторам, заставил приоткрыть отяжелевшие веки.
Всё вокруг кружилось перед глазами, смывалось в мутное пятно, а тело практически не ощущалось. Кто я? Где я?
– Слава богам, вы очнулись, – равнодушно произнёс некто, склонившийся надо мной, – Я уж было развёл руками.
Звуки долетали как будто издалека, словно сквозь душное облако ваты. Моргнув несколько раз, я попыталась сфокусировать взгляд и вспомнить, что же со мной произошло.
Лучше бы не вспоминала.
Рядом с довольно жёсткой кушеткой, на которой я лежала, стоял высокий, худой и жилистый старичок с длинными, собранными в пучок седыми волосами, с серьёзными серыми глазами на строгом морщинистом лице и в каком-то непонятном балахоне, похожем то ли на рясу, то ли на наряд средневекового лекаря.
«Значит, всё-таки не приснилось…» – сделала очевидный и крайне печальный вывод я, едва сдерживаясь, чтобы не застонать от разочарования.
Я. Снова. В… фиг знает каком… мире. В долбаном фэнтези.
За что…?! Нет, я вас спрашиваю, да-да, вы там, двое, наверху! Это уже не смешно!!
– Честно говоря, удивили, – продолжал лепетать лекарь, – По всем признакам у вас был обморок на нервной почве, но неужели вас, королевского потомственного палача, могла испугать обычная казнь преступника?
Вот посмотрю я на тебя, если однажды утром ты проснёшься с топором в руке и осознаешь, что прямо сейчас от тебя требуют убить человека.
– С чего вы взяли, что это связано с казнью? – Как можно более небрежно фыркнула я. Наверное, потомственный палач должен был отреагировать примерно так. Хотя фиг его знает.