— Ну да, — Ная не понимала его удивления. — Тайная полиция не обязана соблюдать законы. Поэтому она и тайная.
— Но почему?
— Потому что она выполняет указания центрального правительства, и официально ее не существует, следовательно…
Менас покачал головой, перебив Наю.
— Нет, я спрашивал, за что тебя арестовали?
— О, — она решила, что в ее интересах предоставить ему отполированную версию правды. Ная не настолько хорошо знала Менаса, чтобы доверить ему все грязные детали своей жизни. Не он ли предложил оставить прошлое позади? — Меня подозревали в контрабанде.
— В контрабанде? — расхохотался Менас. — Тебя?
— Менас, ты меня не знаешь. Не знаешь, на что я способна и как выживала, — ощетинилась Ная. Неужели он считал ее глупой, беспомощной, маленькой девочкой?
— Значит, подозрения были верны? — прищурился он.
— Конечно. Я с десяти лет помогала вывозить с планеты людей и доставлять в Коннор и ближайшие города лекарства и прочую контрабанду.
— С десяти лет? — у него отвисла челюсть.
— Мне нужно было есть. Я осталась без родителей. Мой брат был совершенно бесполезен. Контрабанда была единственным способом заработать денег и не умереть. Я была быстрой. Умной. Подходящая работа.
— Подходящая работа? — выплюнул Менас и, подавшись вперед, ударил апельсином по столу. — Ная, ты участвовала в преступной деятельности.
— Да, Менас, я в курсе. Я была там, помнишь?
— Тебе повезло, что в те времена ты была еще ребенком.
— Почему? Потому что иначе ты бы вернул меня как преступницу?
Похоже, ее предположение ошеломило его.
— Я бы никогда не…
Ная прервала его взмахом руки.
— Не сотрясай воздух. Все это я уже слышала, и каждый раз на меня в итоге клали огромный хрен.
На этот раз Менас не исправлял ее грубые слова.
— Ты не должна была оказываться в такой ситуации, — раздраженно заметил он. — Кто-нибудь обязан был за тобой присматривать.
— И кто же? — глумливо спросила Ная. — Мертвый отец? Брат-неудачник?
— А что насчет матери?
— Что насчет нее? — напряглась она.
— Где была она все это время?
— Далеко от меня, — Ная встала из-за стола и собрала грязные тарелки. — Когда мне было шесть, она сбежала с торговцем из Джеско.
— Она тебя оставила?
— Мне стоило поумнеть и понять, что мать стала первой в очереди, — Ная поморгала, сдерживая слезы, грозившие политься рекой.
— Твой брат?
— Шесть лет назад он сбежал на грузовом судне в колонии, — она забрала у Менаса пустой стакан.
— Но ты была еще подростком, — сказал он в явном замешательстве.
— Что я могу сказать, Менас? — направляясь на кухню, Ная чувствовала на себе его взгляд. — Наверное, я не та, за кого стоит бороться.
— Сейчас же положи тарелки и иди сюда.
Наю потряс его сердитый тон. Немедленно послушавшись, она поставила грязную посуду на ближайшую столешницу. Как только Ная повернулась к Менасу, он встал со стула. При виде его каменного лица, у нее в груди разлился страх. Судорожно сглотнув, она пошла обратно к столу.
Менас схватил ее за талию и притянул к себе. Попятившись, он развернул стул и, опустившись на него, усадил Наю на себя верхом. Его ловкие пальцы, доставившие ей огромное удовольствие, ухватили ее за затылок и запутались в волосах. Боль в бледных зеленых глазах Менаса ошеломляла.
— Ная, — решительно заявил он, — за тебя стоит бороться.
— Ч…что? — едва сумела выдавить она.
— За тебя стоит бороться, — столь же твердо повторил Менас. — Те люди? Твои родные? Они тебя бросили, но я не брошу никогда.
Он казался честным и искренним. Еще ни разу в жизни Ная не хотела поверить мужчине так сильно. Она открыла рот, но Менас покачал головой и прижал пальцы к ее губам.
— Знаю, что ты скажешь, но я — не они, — он словно искал подходящие слова. — Ты хоть представляешь, как много для меня значишь? Через что я прошел, чтобы получить тебя?
Ухватив свою майку за подол, Менас поднял ее, демонстрирую правую половину тела. Ная ясно увидела татуировки, на которые обратила внимание ранее.
— Каждая отметка — напоминание об аде, через который я прошел. Они рассказывают историю моих сражений, — Менас коснулся левой, не татуированной половины тела. — Но здесь? Здесь я напишу нашу историю. Очень скоро на мне будет твое имя, — он коснулся места чуть выше сердца.
Осознание было шокирующим. Менас хотел написать ее имя над сердцем, потому что она была для него важнее всего на свете.
— Когда у нас появятся дети, их имена появятся рядом с твоим. Вот что ты для меня значишь, — он погладил ее по щеке. — Теперь понимаешь?
— Да, — глубина его преданности пугала и согревала Наю. Никто никогда не говорил ей подобных слов. Если какому-то мужчине и хватило бы смелости исполнить серьезное обещание, так это Менасу.
— Я понимаю, что ты мне не веришь, — он с печальной улыбкой погладил Наю по скуле. — По крайней мере, не до конца, — Менас нежно поцеловал ее. — Ничего страшного, милая. Теперь я знаю, чему противостою, и готов постараться, чтобы убедить тебя.
Ная не знала, что сказать. Потянувшись к очищенному апельсину, Менас отделил от него сочную дольку и провел ею по губам Наи.
— Съешь свой десерт, чтобы я потом съел свой.
Она не могла не уловить в его словах сексуальный подтекст и с радостью взяла дольку в рот. Прожевав вкуснейший апельсин, Ная почувствовала в животе первые намеки на предвкушение.
Теперь у нее в голове крутилась лишь одна мысль: «Я могу к этому привыкнуть»
Глава 7
Менасу нравилось смотреть, как спит Ная. С расслабленным лицом и легкой улыбкой на губах. Неудивительно, учитывая, сколько наслаждения он доставил ей после того, как она доела апельсин. Черт, Менас и сам улыбался, засыпая с нею в своих руках.
Он осмотрел ее полные губы и темные волосы. Из плафонов над кроватью полились первые тусклые лучи искусственного света. Харкосы давно научились подолгу жить в космосе, обманывая организм с помощью специальных ультрафиолетовых ламп на таймере, имитировавших ежедневный солнечный цикл. Принимая много витаминов и постоянно тренируясь, солдаты проводили на космических кораблях много лет кряду без каких-либо побочных эффектов.
Менас гадал, как воспримет Ная новый образ жизни. Хэлли адаптировалась тяжело. Вишес по мере возможности посылал ее к сестре в колонии, чтобы дать ей несколько дней на твердой почве. Если бы Нае понадобились перерывы, Менас тоже придумал бы что-нибудь. На его счету ожидали своего часа годы отпускных дней.
Он провел кончиком пальца по ключице Наи к горлу и вниз, между грудями. Менас все еще беспокоился из-за их разговора накануне. Детские преступления жены тревожили его меньше всего. Женщины Каликса стояли перед ужасным выбором. Ная выживала так, как считала нужным. Менас никогда не стал бы отыгрываться на ней за ее прошлое.
Куда больше его взволновало, что к ней отвратительно относились люди, обязанные ее защищать. Сбежавшая мать и брат, бросивший сестру ради лучшей жизни? Какой позор.
Теперь Менас понял, с чем ему придется столкнуться на пути к доверию Наи. Конечно, оно далось бы непросто, как и все поистине важное. Но она того стоила. Просто нужно было заставить ее увидеть в себе женщину, достойную счастья, любви и безопасности. Если бы ценой стал его последний вздох, так тому и быть.
Вспомнив, что обещал повременить с появлением детей, Менас осторожно выскользнул из постели. К его удивлению, Ная потянулась к нему. Он гладил ее по руке, пока она не вернулась ко сну, и с улыбкой направился в ванную, где занялся обычными утренними делами. Перед возвращением в спальню Менас нашел в одном из шкафов аптечку и достал термометр.
Сев на постель, он включил прибор. Перед сном Ная пояснила, что ей утрами нужно замерять температуру в одно и то же время после как минимум четырех часов сна. Учитывая распорядок Менаса, она просыпалась бы каждый день одинаково.