— В безопасности? С тобой?
— Вы считаете нас монстрами, но ошибаетесь, — Менас стиснул зубы. — Я ни разу в жизни не поднимал руку на женщину. И не позволю никому тебя тронуть. Понимаешь меня? Ты теперь моя. Моя.
Собственническое слово отозвалось у нее в ушах. От осознания изменившейся реальности Наю словно обдало холодной водой, проморозившей до самых костей. В отличие от большинства женщин Каликса, она была довольно независимой. В свою бытность бездомного осиротевшего подростка Ная научилась избегать лап мужчин, желавших сделать ее своей собственностью. От перспективы принадлежать какому-то незнакомцу ей подурнело.
— Я не хочу быть твоей.
— Слишком поздно, — Менас мрачно поджал губы. — Я тебя схватил. Дело сделано.
Ставя точку в дискуссии, он потянулся к нагрудному карману униформы и достал тонкий белый ошейник. Ная зажмурилась, проклиная слезы, стекавшие с ее ресниц на щеки. Вскоре ошейник был надет на нее и застегнут не слишком крепко, но достаточно, чтобы напомнить о новом статусе.
— Не надо, — хрипло пробормотал Менас и стер влагу с ее лица. — Ная, даю тебе слово. Я позабочусь о тебе.
— Позаботишься обо мне? — язвительно рассмеялась она. — Если похитить меня с планеты и сделать сексуальной рабыней — твоя версия заботы, я пас.
— К счастью для меня, у тебя нет выбора,— Менас встал в полный рост, наклонился и, подняв Наю с земли, посмотрел на нее с предупреждением в зеленых глазах. — Ная, даже не помышляй ударить меня ногами, напасть или убежать.
— Рано или поздно тебе придется меня поставить, — выгнула бровь она, констатируя факт.
— Можешь не волноваться, — фыркнул Менас, похлопав ее по бедру. — На шаттле меня уже ждут наручники и кляп.
От шока и от возмущения Ная широко открыла рот и ударила Менаса по руке.
— Ты — свинья!
— И это все, на что ты способна? — он со смехом перехватил ее и закинул себе на плечо.
Оказавшись в неудобном положении, она замерла, опасаясь упасть и удариться головой.
— Какой урод носит с собой наручники и кляпы?
— Тот, который планирует защитить свои инвестиции, — легко ответил Менас. — Я прошел самые мерзкие, самые зверские сражения, чтобы заработать баллы и взять себе жену. Я не позволю тебе сбежать и попасться другому мужчине. Возможно, я тебя не хотел, но ты довольно симпатична для утешительного приза.
Слова Менаса ранили сильнее любых ударов. Не ее он хотел? Утешительный приз?
Внезапно Ная вернулась в ту ночь, когда ее мать собрала вещи и уехала с торговцем. Всего шести лет отроду, Ная слезно умоляла маму взять ее с собой, но ответ нисколько не отличался от язвительного замечания Менаса. Мать сказала, что никогда не хотела Наю и видела в ней не больше, чем препятствие на пути к счастью.
А затем старший брат, Натти. Что он сказал ночью, когда вместо Наи решил взять с собой в колонии свою девушку Синди?
«Я люблю ее. Она для меня все»
Как оказалось, Ная ничего для него не значила. Она рисковала жизнью, чтобы добыть денег на побег, но оказалась лишь средством достижения цели. Натти легко отказался от нее ради свободы и счастья в колониях со своей девушкой.
Из-за жестокого замечания Менаса Ная заново пережила самые уродливые моменты своей жизни и едва сдержалась, чтобы не ударить его кулаком по почкам. Но как бы ей ни хотелось отомстить ему за грубые слова, она понимала, что в случае падения на нее мог приземлиться стокилограммовый мужчина.
Ная прекратила бороться и обмякла на сильном плече Менаса, позволив его огромным мускулистым рукам взять на себя весь ее вес. День Захвата стал одним из худших в ее жизни. Последний из любимых людей, кому Ная доверяла, бросил ее. Теперь она оказалась в милосердии мужчины, который ее даже не хотел. Он нес ее на свое судно, чтобы сделать с ней унизительные извращенные вещи.
Однако Ная не собиралась смиряться. Она вознамерилась сделать Менаса таким несчастным, что он собьется с ног, но посадит ее на корабль и отправит в колонии, лишь бы получить хоть немного тишины и покоя. О, Ная позволила ему думать, что он выиграл сражение. Что до войны? Война только начиналась.
Глава 3
Меряя шагами спальню, Менас потер ладонью позади шеи. Дверь в игровую комнату была приоткрыта, чтобы он мог слышать Наю и при необходимости помочь ей. Хотя эта женщина оказалась такой упрямой и грубой, что отказалась бы от его помощи, даже будь он единственным человеком во вселенной, а она под угрозой верной смерти.
Шумно выдохнув от расстройства, Менас гадал, как поступить. Ему говорили, что невесты бывают вспыльчивыми после Захвата, но никто не подготовил его к такому. На выходе из леса он почувствовал, что Ная прекратила сопротивляться. Однако Менас не был глуп и не поверил, что она охотно подчинится ему, но надеялся хотя бы на попытку.
Тем не менее, его надежда разбилась вдребезги, стоило им взойти на борт шаттла. Такой череды грязных ругательств и проклятий Менас не слышал никогда! А ведь он на протяжении десятилетий воевал с пехотой на линии фронта. Красочные эпитеты, вылетавшие изо рта Наи, вызвали смех более чем у одного из его соратников.
Даже мягкий кляп во рту не остановил ее. Она рычала, била Менаса ногами и вырывалась из наручников, удерживавших ее на сидении. Опасаясь, что Ная могла нанести себе травму, он был готов попросить у медика успокоительное. Очевидно, перспектива потерять сознание испугала ее, и она почти моментально успокоилась.
После кошмарного полета от планеты до «Вэлианта» Менас боялся вести Наю на медицинский осмотр и оформлять с ней бумаги. К его чрезвычайному изумлению, она почему-то вела себя прилично. Только когда они закончили, Менас понял, почему Ная стала сговорчивой. Она сканировала судно зорким взглядом, выдававшим интеллект. Менас почти слышал, как у нее в голове вращались шестеренки.
Забеспокоившись, что Ная попытается сбежать — или того хуже — он перед возвращением домой завязал ей глаза. Учитывая ее ум, вряд ли повязка особо ей помешала. Менас не сомневался, что Ная запомнила каждый шаг, каждый поворот и каждый перезвон лифта, проехавшего от больничного отсека к квартирам. От греха подальше Менас внес в ее идентификационный чип ограничения, не позволявшие ей выйти из квартиры без него или одного из его доверенных лиц.
Не так все должно было быть. Наблюдая, как Хэлли улыбалась Вишесу и смеялась с ним, Менас позволил себе мечтать о том же. Он с завистью смотрел на их нежность, слушал ласковые перешептывания и видел постоянные прикосновения. Менас тосковал, жаждая, чтобы жена облегчила его бремя, принесла ему счастье и показала любовь. Вот только вместо того чтобы найти себе пару, Менас схватил женщину, преисполнившуюся решимости сделать его несчастным.
Но ведь им было вовсе необязательно идти этим путем. Ная хотела контроля, верно? Поэтому Менас решил дать ей выбор, чтобы она была вольна понять сама, быть ли счастливой в браке.
Подойдя к шкафу, он открыл серебристую дверцу и покопался в ящике с носками, ища единственные белые. Униформа харкосов не включала в себя белый флаг для признания поражения. Поэтому носок был лучшим вариантом из всех имевшихся.
Приблизившись к игровой комнате, Менас понял, что Ная подозрительно затихла. Волоски позади его шеи встали дыбом. Коснувшись панели, Менас активировал механизм и, распахнув дверь, шагнул через порог. От шокирующего вида у него открылся рот.
— Как, черт возьми, ты освободилась?
— О, как мило с твоей стороны придти и проведать меня! — Ная злобно посмотрела на него со стула, к которому он приковал ее после душа. Притом она отчаянно трудилась, взламывая единственный оставшийся замок на своей лодыжке. — А если бы я потеряла сознание, прикованная к стулу?
— В наручниках есть датчики. Они замеряют пульс и частоту дыхания. Случись с тобой что-нибудь, меня бы известили, — Менас вышел из ступора, в который впал, обнаружив Наю почти освободившейся. — Как, черт возьми…