Мой рот раскрылся от удивления.
– Ох…
– Эти мужчины знают, чего хотят. Я уверена, что ты с этим согласна, – продолжила Кэди. – И за тобой увязались целых три красавчика.
– Только смотри, чтобы Джеймисон и Бун не услышали, как ты называешь их красавчиками, – напомнила Пенни, а затем взяла чашку из кухонного шкафчика и отошла, чтобы налить себе кофе.
Бун тут же подлетел к ней, и забрав чашку из ее рук, поцеловал Пенни в шею.
– Только одна чашка, Котенок. Это все, что тебе сейчас можно.
– Это твоих рук дело, – притворно пробурчала она, наклоняя голову.
Он улыбнулся и начал целовать ее подбородок.
– Тебе же нравится, что я с тобой делаю.
Он подмигнул ей, а потом вышел из комнаты так же быстро, как и зашел.
Пенни нахмурилась.
– Дурацкий врач, – пробурчала она. – Знает же, что лучше тут не шляться.
Пенни протянула руку к моей чашке, забрала ее у меня, и сделала глоток.
– Я не могу пить ее кофе. – Она кивнула головой в сторону Кэди. – Ей тоже сейчас можно только одну чашку, и она убьет меня, если я выпью хоть немного. Дурацкий кофеин и дети.
– Я не беременна, – выпалила я, а потом засмеялась над своей же фразой, покачав головой. – Это звучит смешно.
– Не для нас. Я перестала принимать таблетки, потому что я хотела – хочу – ребенка, – сказала Кэди, снова поглаживая свой живот. – Как ты догадываешься, мне понадобилось целых две секунды, чтобы залететь.
– Я, наверное, забеременела после своего первого раза, – призналась Пенни, не встречаясь с нами взглядом. Может, она только что и занялась тем самым с одним из своих мужчин, но в ней определенно еще оставалась невинность. – Я хочу семью, следить за домом и управляться с целой оравой безумных детишек.
– Это… здорово, – нейтрально сказала я.Каждая женщина сама решает, что хочет делать со своей жизнью. Иметь детей или нет. Иметь работу или нет. Покорить Эверест, работать в цирке. Я была больше нацелена на карьерный рост, но так сложилось, потому что всю свою жизнь я хотела вырваться из системы, чего-то добиться. Всю жизнь я провела одна и знала, что я была единственной, кто мог это осуществить.
– Приют для детей сделал меня самодостаточной, позаботился о том, чтобы я никогда больше ни на кого не полагалась, – призналась я.
Они посмотрели на меня – но не с жалостью, а с пониманием и, возможно, даже соболезнованием.
– Мои родители умерли в автокатастрофе, – сказала Кэди. – У меня есть сводная сестра, Бэт, с которой я выросла. Но она наркозависимая и… на нее нельзя положиться.
– Моя мать продала меня нефтегазовой компании за финансирование ее кампании. Она сенатор.
Я уставилась на них, переваривая их истории просто таки прямиком из мыльной оперы. Я отдала Пенни свою чашку, чтобы она могла допить кофе.
– Ты точно победитель среди нас троих.
Все трое засмеялись. У нас в жизни хватало грусти и неприятностей, но они привели нас сюда. Нет, Эйден Стил свел нас вместе.
– Итак, наш отец. Он был тем еще ловеласом, да? – сказала я, переведя дух.
А потом мы засмеялись так, что выступили слезы. Эйден Стил заделал детей пятерым женщинам. Оставалось лишь гадать, со сколькими еще он переспал, не заделав им ребенка. Он точно был настоящим донжуаном.
Я как раз утирала слезы с глаз, когда Саттон зашел в комнату, увидел нас троих и остановился прямо в дверном проеме. Кэди закусила губу, чтобы не засмеяться, и утерла слезы.
– Дамы, – настороженно сказал он.
Мое сердце ёкнуло, когда я увидела его, и услышала его низкий голос. Высокий, темноволосый и задумчивый – таким был Саттон. И хоть он не выглядел… радостным, он был рад видеть меня. Его взгляд прошелся по моему телу – наверняка не очень занимательный вид, ведь я была в той же одежде, что и вчера. Однако его глаза горели с очевидным интересом. Я не сомневалась, что он видел, как мои соски затвердели от его взгляда. Просто видеть, слышать его и быть рядом с ним пробуждало мое тело лучше, чем любое количество кофеина.
Я хотела прикоснуться к нему, поцеловать его. Черт, я хотела забраться на него, словно обезьяна на дерево. Я поняла, почему Пенни сбежала с Буном тогда. Если бы Саттон затянул меня в кладовку, я бы точно потеряла свои трусики по дороге. А ведь на мне их и не было.
Он не подошел ближе, наверняка напуганный видом трех хихикающих женщин – что было смешно, учитывая, что Саттон выглядел словно один из тех парней, которые едят гвозди на завтрак – так что я подошла к нему, схватила за рубашку и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его.
На вкус он был как мята, словно только что почистил зубы. Я узнала его аромат – какое-то пряное мыло и его собственный запах, темный и мужественный.