Словам бомжа поверить сложно, но то, что он не убийца было очевидно. В пакетах порубленные части тела молодой женщины. «Тот же почерк и к Бахе не ходи», — подумала Аполлинария. И опять паззлы. Отдельно в мешке лежала вырезанная матка. Рядом фотография, с пришитыми глазами жертвы. Матка женщины была зашита хирургической нитью. Баха нечаянно зацепил пинцетом, державшим в своей руке нить, и та волшебным образом разошлась по шву.
Внутри матки был положен кусок тухлого мяса, по которому ползали опарыши.
— Забирай всё в морг. Когда сможешь дать заключение по вскрытию двух эпизодов? — спросила Баху Лина.
— Утром , думаю, закончу, — ответил криминалист.
Баха на оперативной машине уехал в морг. Вене с Ираклием Аполлинария отправила смс и велела ехать в морг, отвезти останки трупа. Затем ехать по домам отсыпаться. Завтра им предстоял трудный день. По дороге в отдел купила тест в круглосуточной аптеке. Стараясь не думать о завтрашнем дне, об отчёте в главке и прокурорским, о том, как остановить волну слухов и негодований и сдержать местные СМИ, атаковавшие её ещё вчера. В голове сейчас крутилась только одна мысль: «Что покажет тест?»
Сидя за столом у себя в кабинете, Лина гипнотизировала взглядом тест. Когда на тесте проявились две полоски, в голове Лины возник вопрос: «Кто же отец?»
***
Звонок телефона заставил Лину поднять голову с рабочего стола. Звонили из главка.
— Что скажешь, Аполлинария? Есть ли зацепки? Мотив определился? У меня с утра телефон разрывается, — говорил в трубку генерал Пушкарёв.
— Работаем, товарищ генерал, — ответила Лина.
— Тебе надо выступить перед журналистами, опровергнуть факт опасности для горожан. И сделать это сегодня. Журналисты подъедут к тебе в отдел после обеда. Жду завтра тебя и твоих орлов у себя с отчётом, — проговорил генерал.
— Слушаюсь, товарищ генерал, — отрапортовала Лина.
— Лина, что сама то думаешь, светлая твоя голова? Серия? — уже мягче спросил генерал, вспомнив об особенном прошлом Лины.
— Да, Валерий Сергеевич. Серия. Почерк один. Но кое-что об убийце или убийцах мы уже знаем. Не исключено, что их несколько, кстати. Либо вместе убивают, либо один из них имитатор, — неуверенным голосом говорила Лина, а сама в голове опять отмахивается от закрученных сюжетов «Декстера».
— Понял тебя. Работайте! Ройте носом землю. Надо выманить эту зверюгу из логова, — сказал Пушкарёв.
В одиннадцать утра вся опергруппа была у Найдёновой. Слушали отчёт криминалиста Топидзе.
— Могу с уверенность сказать, что все три убийства совершил один человек. Судя по почерку и практике надрезов и расчленения, человек, имеющий медицинское образование, опыт работы. Головы отсечены аккуратно топором в первые минуты смерти для того, чтобы глаза жертвы были открыты. Отпечатков не оставляет и установить личности погибших не имеет быть возможным. Вторая жертва, женщина 28-30 лет. Скорее всего не первородящая. Судя по анализу крови ВИЧ-инфицирована. Младенец тоже был заражён. Смерть наступила 6-7 дней назад.
Третья жертва убита вчера, часов 9-12 назад. Девушка лет 19-20-ти. Не рожавшая. Матка жертвы извлечена после её смерти. Что интересно тухлый кусок мяса внутри её матки тоже человеческий. По данному фрагменту тела сложно пока делать выводы. Все три жертвы отравлены ядом растительного происхождения. Следов изнасилования нет. Убийца тщательно избавляется от улик, но всё же он допустил ошибку, оставив родимое пятно в виде сердца на правой ягодице жертвы, — подытожил Баха Топидзе.
— Итак, господа-товарищи сыщики давайте поговорим об убийце. Он оставляет нам послания: глаза и матки жертв. Он убивает без длительных временных интервалов. Почему он торопится? Хочет, чтобы узнали о нём? Первое: надо запросить сводки по пропавшим за последние две недели. Поручаю это Стоянову. Второе: женские консультации. Если жертва знала о своём диагнозе, в ближайших клиниках могли остаться записи врачей из консультации. Займись, Ираклий. У меня сейчас журналисты, потом поеду к психологу-криминалисту, получить консультацию по типажу маньяка. Топидзе, поезжайте домой. Отоспитесь, — закончила свою речь Найдёнова.
— Тебе бы тоже не помешало выспаться, Аполлинария. Бледная как поганка, — сказал Ираклий.
Сверкнув на него недобрым взглядом, Лина сказала:
— Все свободны. Тебя, Ираклий прошу задержаться.
Ираклий остался. Лина не знала, как начать разговор с ним о своей беременности. Отношения у них были непрочные и без обязательств.