Закончив осмотр, Котов произнес:
— Тогда, как говорят наши друзья: с Богом.
Степан перекрестился и направился к двери, ведущей на черную лестницу. Олег последовал за ним, и когда та закрылась, запечатал. Теперь с этой стороны войти в квартиру было невозможно даже ее хозяевам, потому что замок замкнулся изнутри.
Закончив с этой дверью, Котов вернулся к портальной. Он бросил последний взгляд на сам портал, а после навесил еще одну печать, но в этот раз иную. Снять ее было можно и снаружи и изнутри, потому что переход вернет розыскников именно сюда, и оказаться в ловушке, хотелось меньше всего.
И когда с этим дело было закончено, он направился на выход из квартиры, по мере продвижения прочерчивая в воздухе кончиком трости ломаные линии — устанавливал сигнальную нить, и закончилась она на входной двери.
Эту дверь Олег закрыл только снаружи. После провел ладонью по волосам, выдохнул и направился вниз. А проходя мимо швейцара, щелкнул пальцами и произнес:
— Меня нет.
Швейцар моргнул и отвел взгляд, жильца он не заметил. Котов направился к пролетке, в которой его уже ждал Степан. И когда Олег уселся, его напарник велел:
— Вези, голубчик.
Пролетка покатила по улицам Петербурга. Извозчика не просили гнать, розыскники никуда не торопились, впереди была вся ночь. И если Олег казался внешне совершенно спокойным, даже равнодушным, то Степа ерзал время от времени. Но короткий взгляд напарника, и он вновь натягивал на лицо скучающее выражение. Ему не терпелось, хотелось движения, действий, а главное, скорого и успешного завершения дела.
Олег тоже желал, чтобы было быстро и легко, но не позволял себе увериться в подобном исходе. Волнение все-таки присутствовало, но он давил его. Котов сейчас не позволял себе отвлекаться ни на фантазии, ни на сторонние мысли. И единственное, что продолжало крутиться в голове старшего розыскника, было: «Что же хамелеон подготовил?»
Просчитать было совершенно невозможно, потому что никаких исходных данных у них в наличии не имелось. Но раз так нагло зазывает, значит, подготовиться успел. От этой мысли было неуютно. Не страшно, нет, но неизвестность тревожила. Чего ожидать? Еще осложняло дело то, что мир был не магическим, и действовать следовало исходя из этого.
Насколько бы всё было проще, если бы в этом мире была магия, а его жители умели ее использовать. Тогда бы не действовал запрет на воздействие на неодаренных. А ресурс, доступный розыскникам, не был бы ограничен настолько, что окажись они в родных мира, то их посчитали бы слабосильными калеками.
Впрочем, как Олег говорил Глашеньке, он не сожалел о том, что приходится обходиться обычными человеческими силами. Он и вправду давно привык к такому существованию. А в первый год ему, уже в ту пору достигшему почти наивысшей категории, было тяжело. Даже в душе жалел, что не послушался отца, желавшего сыну иной участи, и пошел в академию при Ведомстве, а после согласился на распределение в этот мир.
Но потом как-то обвыкся, и переживания постепенно исчезли. Наверное, в этом юному магу помог его первый и более мудрый напарник. И когда однажды Котов поделился с ним, тот махнул рукой:
— Пустое, дорогой мой, пустое, поверьте мне. Чтобы утолить голод, справить нужду или же просто сделать вдох, магия не нужна. Ваша жизнь с вашим даром никак не связана. Есть он или нет, ничего не меняется: ни ваше существование, ни служба, ни потребности. Люди здесь и вовсе не слышали о подобном и ничего, живут-не тужат. А вы-то чем их лучше? Попросту другой.
А вам, дружочек, если хотите, чтобы от вас был толк, нужно стать одним из них. Впрочем, если вы слабы духом, просите о переводе или увольнении. У вас вроде бы родственники имеют влияние? Обратитесь к ним, а после чахните над вашим даром, сколько душенька пожелает. Думаю, ваши родные только рады будут, что их драгоценное дитятко снова под опекой и приглядом.
После усмехнулся и ушел, в Котов почувствовал себя уязвленным. Его посчитали сопляком и слабаком, который не в силах справиться с испытаниями, которые уготовила жизнь. Олег тогда сжал кулаки, упрямо тряхнул головой и ответил пустоте:
— Уж как-нибудь обойдусь без советов, любезнейший Никита Васильевич.
Однако именно слава старшего напарника и помогли быстрей смириться с утерей прежних возможностей. Магия и вправду не требовалась для того, чтобы принять пищу, выйти на улицу, разговаривать с людьми, посещать театр и ездить верхом. Она вообще не требовалась в повседневной жизни. Главной силой Олега оставался он сам и его умение сходиться с людьми. А магия… Удобная, конечно, штука, но вовсе не необходимая. Так что к отсутствию магических потоков, как и к белым ночам Котов привык быстро.