— И что с того? — хмыкнул Котов. — Жук, ну и ладно. А вы драчунья, но я же не пеняю вам этим.
Барышня вспыхнула, но уже от смущения за свою выходку, но быстро справилась с собой и ответила:
— Бог с вами, Олег Иванович, не наговаривайте, я — чистый ангел.
— А я — чародей, — парировал бывший розыскник. — А раз мы так подходим друг другу, то не станцевать ли нам с вами? А там и за свадебку.
— А как же Андрей Сергеич и Мишенька? — полюбопытствовала Глафира Алексеевна.
— Михаилу Алексеевичу будет стыдно, а с Андреем Сергеевичем я дело улажу, положитесь на меня, душа моя. Я ведь кто?
— Жук вы, Олег Иванович, — улыбнулась Глашенька.
— Вот именно, — Олег усмехнулся и подал руку вновь своей невесте. — Тогда летим на огонек, пожужжим?
— Ну что вы, я буду парить у вас за плечом, — девушка вложила свою ладошку в ладонь мага, — но если будет необходимо, то непременно подерусь, можете на меня рассчитывать, господин чародей.
Котов вновь привлек к себе Глашеньку, короткое мгновение любовался ею, а после произнес:
— Как же я тосковал по вам, мой милый ангел, — и завладел ее губами.
Скандал, конечно, был. Не столь великий, каков мог быть раздут, но все-таки имел место. Он произошел вскоре после того, как они вернулись в усадьбу. Глашенька отозвала брата и нового, но уже бывшего жениха. В стороне от шумного общества и состоялся разговор.
В итоге Михаил и Олег помирились. Воронецкий даже принес извинения, не сразу, конечно. Поначалу он негодовал, впрочем, навязать своего мнения сестре так и не смог. Да и супруга его Ульяна Родионовна встала на сторону Котова и Глашеньки. И хоть Миша и считал себя правым, потому что заботился о сестрице, но, в конце концов, признал, что ошибался, считая первого жениха негодяем, который позабыл о своем обещании жениться. За это и извинился.
А вот господин офицер отступаться не соглашался, даже порывался вызвать соперника на дуэль. Но тут Олег не церемонился, и Андрей Сергеич отказался от своих намерений: и жениться на Глафире, и стреляться — по щелчку пальцев, в буквальном смысле, разумеется. А вскоре начал ухаживать за другой барышней.
В обществе шептали всякое, пытаясь найти причины столь стремительного разрыва только что объявленной помолвки. Ответ нашли в скорой свадьбе Глафиры Алексеевна и господина из Петербурга, которого никто не знал, но те, кто с ним встретился, отзывались, как о человеке обаятельном.
Даже пошли романтические истории, впрочем, не так уж сильно расходившиеся с истиной. И Петербург в них был, и поездка Воронецких, и некие обстоятельства, которые не позволили влюбленным быть вместе. Но вот он явился, и иных помолвок уже быть не может. В общем, посудачили и успокоились, найдя новые истории.
Свадьба же состоялась вскоре. Была она тихой и прошла только в небольшом кругу. А после молодые отбыли в Петербург, где проживал господин Котов. Правда, жили они теперь совсем в другом доме, и прислуживал им нанятый Олегом в родном мире слабенький маг первой категории, который прежде работал в доме родителей Олега.
Нанять кого-то в этом мире было невозможно, потому что Котов теперь служил стражем Мари, то есть следил за ее целостностью. Когда-то он не любил этой должности, а теперь был вполне доволен. Она не требовала выискивать ни тех, кого могли использовать для помощи в прорыве, ни магов и существ, которые находились в этом мире нелегально, зато можно было жить жизнью обычного человека и отдавать время семье.
Но в квартире по-прежнему находился портал, и приходилось время от времени им пользоваться, а потому пригласить на службу в дом жителя этого мира не представлялось возможным. В этом случае требовалась работа с сознанием, чтобы прислуга не обращала внимания на странности происходящего, потому-то Котов и привел с собой Никанора Богдановича, который стал и кухарем, и лакеем, и даже нянькой, когда родилась Машенька.
Что до старых знакомцев, то Котовы пока продолжали дружбу и с сыщиком Рыкиным, и с психотерапевтом Ковальчуком. К последнему они были часто приглашены на семейные праздники. Впрочем, пройдет еще пара лет, и жители этого мира забудут о маге и его супруге, но… Можно ведь познакомиться заново, верно?
С Михаилом и его семейством было всё иначе, и в первую очередь из-за Глаши. Это было родство, а не простое знакомство. Впрочем, госпожа Котова могла навещать брата в его поместье, когда пожелает, это ее супруг не мог покидать Петербург, когда заблагорассудится.
Могли и Воронецкие наведываться в гости к зятю в столице, им всегда были рады. А если ему приходилось исчезнуть, то в их сознании, Олег попросту покинул дом по спешному делу, что, в общем-то, было правдой. И вроде бы всё складывалось недурно, но было лишь одно неудобство — время.