На следующий день он снова хотел отправиться на «заставу», но Олег остановил. Смысла в этом не было. По регламенту они сделали то, что полагалось. Связались с коллегами, которые находятся ближе к месту прорыва, узнали, нужна ли им помощь. Дальше стоило ждать или оповещения от псковичей, или депеши из ведомства. Частые перемещения без официальной причины не приветствовались.
— Ты слишком правильный, — выразил свое недовольство Степан.
— Такова наша служба, — пожал плечами Олег. — Не вижу повода лезть на рожон даже ради развлечения своего напарника.
— Это не развлечение! — возмутился Стёпа.
— Тогда и правил нарушать незачем, — ответил Котов и на ворчания напарника внимания не обращал.
Прошло уже несколько дней, а псковичи молчали. Значит, Олег был прав, и они справились сами. А Степе просто нужен отдых. Надо будет отправить запрос в ведомство. Пусть покинет этот мир и развлечется в иной обстановке. Сам же Котов никуда уезжать не хотел. Быть может, покинуть ненадолго Петербург, но не мир. Ему здесь нравилось. И работа нравилась, и жизнь, которую вел, тоже нравилась. Да и круг лиц, окружавших его, чудаками не заканчивался. К примеру, доктор Ковальчук и генеральша Солодовникова, ему нравились. В общем, усталости, как напарник, он не ощущал.
За этими мыслями Олег подошел к Александринской площади. Здесь остановился ненадолго и посмотрел на здание театра. Пожалуй, надо будет выбраться на представление… Да, определенно надо посмотреть, что нынче дают и сходить. После коротко вздохнул и направился домой.
Поднялся по лестнице, позвонил в квартиру, и дверь моментально распахнулась, будто Степан только и ждал, когда напарник соизволит объявиться. Глаза его лихорадочно блестели, и было понятно, что мужчина находится в возбужденном состоянии. Олег поджал губы. Взбудоражить Степу могло только одно…
— Что-то случилось? — тем не менее, спокойно спросил он, закрыв за собой дверь.
— Где ты ходишь⁈ — сердито зашипел Степан. — У нас гости.
— Кто? — спросил Котов.
— Я, Олег Иванович, — послышался смутно знакомый голос.
Котов обернулся и воззрился на мужчину сорока лет. Он был невысок, но подтянут и аристократичен. Одет со вкусом, элегантно. Светлые волосы его были зачесаны назад, и в желтовато-зеленых глазах читался ум. Да, этого человека Олег знал. Он был первым, с кем Котов встретился, прибыв в этот мир.
— Алексей Дмитриевич, — улыбнулся Олег. — Рад видеть вас в добром здравии. Примите комплимент, за последние двадцать лет вы ничуть не изменились.
— А вы, голубчик, заметно повзрослели, — улыбнулся в ответ Полянский. — Но не будем расшаркиваться, перейдем к делу. Оно у меня есть.
Олег, уже успевший приблизиться к гостю, указал на кабинет:
— Прошу. — О чем пойдет речь, он уже примерно догадывался, оставалось дождаться подтверждения. Да и горящие глаза Степана говорили больше любых слов.
Полянский прошел к дивану, уселся на него, и закинул ногу на ногу. Степа устроился на стуле и не сводил с визитера взгляда полного обожания. Котов был более сдержан. Он разместился за столом, сложил на него руки и посмотрел на главу псковской «заставы».
— Я слушаю вас, Алексей Дмитриевич.
— Благодарю, — кивнул тот и заговорил: — Итак, мы нашли место вторжения. Марь уже залатали, новых проникновений не будет. Это из хороших новостей. Дальше плохие.
— Плохие? — с плохо срываемым азартом спросил Степан, и Олег понял, что Полянский о деле с ним одним не говорил. Оно и понятно, какой смысл повторять дважды? Да и старшим в их паре все-таки был он, Олег.
— Да, — кивнул Алексей Дмитриевич. — Так вот, вторженец, разумеется, нас ждать не стал. Он движется, и движется в вашу сторону.
— В Петербург? — уточнил Котов.
— Да, в Петербург. За ним еще остается энергетический след, так и определили. Но он уже очень слаб, тварь почти ассимилировалась.
— Так быстро? — изумился Степан.
— Да, и это вторая плохая новость. Это хамелеон.
— Черт, — выругался Олег, и Степан присвистнул.
— Верно, новость не из приятных. Но по порядку о том, что я узнал. След вывел меня к поместью Воронецких. Брат и сестра, оба молоды, даже юны. Михаил Алексеевич точно чист, я говорил с ним. Однако он что-то знает, и это что-то касается его сестры. Он был напряжен, когда разговор заходил о ней, нервничал. Особенно когда я спросил о здоровье. Думаю, с Глафирой Алексеевной, таково ее имя, что-то произошло, когда она пропадала. — Он обвел взглядом собеседников, внимательно слушавших его. — Это узнали мои люди у крестьян в деревне. За три дня до моего появления барышня ушла прогуляться и не вернулась даже к ночи. Ее искали, но девушка не отозвалась. А утром пришла сама. Прислуга из усадьбы проговорилась, что Глафира Алексеевна сильно изменилась. Говорят, будто в лес ушла одна барышня, а пришла другая. Кстати, пропала она не одна, еще исчез блаженный. Его тело мы нашли в лесу, тело имело характерный вид жертвы поглотителя. По части знаний блаженный не подходит, а твари надо затеряться среди людей и выжить. А вот Глафира Алексеевна… Она сильно переменилась, — со значением закончил Полянский.