— Простите меня, Софья Павловна, я просто не удержался, когда узнал вас. Признаться, мне польстило, что вам понравился этот дом, — он кивнул на свое жилище, хорошо приметное за деревьями.
— Отчего же? — удивилась она. — Дом ведь вправду хорош. Он очарователен.
— И я того же мнения, потому и поселился в нем одним из первых, — заверил ее Олег. — Но знали бы вы, сколько мне приходится выслушивать от знакомых по его поводу. Задумку господина Басина понимают и принимают не все. А между тем он не только владелец, но и архитектор. Именно по его проекту и строили этот дом. Так что этот каменный теремок был создан с душой.
— Правда? — Глаша распахнула глаза в изумлении. И этот в чем-то наивный чистый взгляд понравился Олегу. Он искренно улыбнулся и кивнул. — Какая прелесть! Теперь мне этот дом нравится еще больше прежнего.
— Благодарю, — поклонился Котов. — Максим Аркадьевич придерживается того же мнения, что и вы?
Его собеседница вздохнула. Ее взгляд в очередной раз скользнул в сторону Невского проспекта, затем переместился к театру, и Олег понял, что она не знает, с какой стороны появится супруг.
— К сожалению, Максим более склонен согласиться с нашими с вами противниками, — произнесла Глаша. — Он отметил, что дом примечателен, но ему бы выбрать иное место, чтобы не цеплять взора своим несоответствием другим строениям. — Она чуть склонилась в сторону собеседника и заговорщически произнесла: — Но мы-то с вами знаем правду, ему тут самое место.
— Верно, — важно кивнул Котов, и они рассмеялись.
Беседа строилась легче, чем предполагал Олег. Он ожидал, что Софья Павловна попытается избежать его общества, или же будет скована и станет отвечать неохотно. И поначалу она вроде бы повела себя именно так, но вот госпожа Светлина уже шутит и смеется. Что ж, недурно. И… очаровательно.
И все-таки она может оказаться Воронецкой Глафирой Алексеевной, а никакой не Светлиной Софьей Павловной. И тогда он сейчас сидит и очаровывается хамелеоном, который всего лишь пользуется чертами характера милейшего создания, которое поглотил…
От этой мысли Олега передернуло. Представить ангела, сидевшего перед ним, в том виде, в каком он увидел Альберта Румпфа, было отвратительно. Она не могла лежать оскаленным иссохшим трупом где-то в лесу под кустом и пялиться в небо остекленевшими выпученными глазными яблоками. Ужасно!
— Что с вами, Олег Иванович?
Он вскинул взгляд на собеседницу и заставил себя расслабиться. После улыбнулся и ответил:
— Простите, Софья Павловна, что-то сегодня прохладно, не находите?
— Да, — она обняла себя руками за плечи. — Прошлые дни были приятней.
Котов поднялся со скамейки и снял сюртук.
— Не сочтите за наглость, но не терплю, когда женщина чувствует нужду, хоть в еде, хоть в тепле, хоть в заботе о ней.
— Но вы ведь сами озябли, — возразила она.
— Это был минутный порыв, сейчас мне уже хорошо, — отмахнулся Олег. — Позволите?
Глаша чуть поколебалась, но все-таки кивнула, и новый знакомый накинул свой сюртук ей на плечи. Девушка натянула его полы плотней и улыбнулась:
— Благодарю.
Хамелеон не любит холода, отметил про себя Котов. Сейчас холодно не было, всего лишь прохладно, а она укуталась. Впрочем, тому может быть множество причин. Пока это ничего не доказывает. Он вернулся на свое место.
— А я ведь тоже приезжий, — произнес Олег непринужденно.
— Правда? Откуда же вы приехали? И давно? — живо откликнулась на продолжение беседы девушка.
Котов на миг задумался. Если он прав и вторженец пытался использовать тело Румпфа как приманку для розыскников, то сейчас он продолжает проверять. Если, конечно, проследил за Сан Санычем. Но Рыкин ведь не один, кто был на набережной Мойки. Были и другие. За всеми не усмотришь, когда ты один. Тогда ему стоило следить за телом, то есть смотреть, кто прибудет в покойницкую. Кроме него, Котова, все остальные либо работают в больнице, либо в полиции. Так что уверенности в личности розыскника у хамелеона по-прежнему нет.
— Я родом из Калужской губернии, — ответил Олег. — В Петербург приехал десять лет назад и с тех пор живу здесь. Полюбил этот город всем сердцем и не намереваюсь его оставлять. А вы с супругом?
— Мы из Суздаля, — сказала Глаша. — Максим хочет найти здесь место преподавателя в каком-нибудь знатном или же в коммерсантском семействе.
— Где хорошо платят, — с пониманием улыбнулся Котов. — Тогда я, возможно, могу вам помочь. Видите ли, я вхож во многие дома Петербурга, общаюсь с людьми из разных кругов. Если вы с Максимом Аркадьевичем пожелаете, то я могу похлопотать.