— Да, скорее всего, — в задумчивости кивнул Олег.
Похоже, ему все-таки придется прорываться к Михаилу Воронецкому, потому что сказать в точности сможет только он сам. Глашенька о делах брата почти ничего не знала. Значит, нужно нанести визит Рыкину, но прежде сделать иное дело, которое далее затягивать было нельзя.
— Стало быть, — услышал он и поднял взгляд на гостью. Девушка нервно теребила манжет рукава. Лицо ее было пунцовым от смущения, но она все-таки продолжила, глядя на собственные колени: — Стало быть, вы… вы нашли, что я… я хочу сказать, что…
— Вы прелестны, Глафира Алексеевна, — поняв ее, ответил Котов.
— Ох, — вздохнула девушка и спрятала горящее лицо в ладонях.
Олег улыбнулся и, поднявшись с кресла, вышел за дверь, оставив гостью наедине с собой. На душе его, несмотря на всё происходящее, было хорошо.
Глава 20
И вновь Олег склонился над картой города. Но теперь в поисковике, лежавшем в центре, находилась та часть собранного энергетического следа Бэлы, которую Котов оставил себе для розыска и опознавания, если она решит прибегнуть к манипуляциям, чтобы скрыться.
За его спиной послышался негромкий стук в приоткрытую дверь.
— Да-да, — откликнулся маг, — входите, Глафира Алексеевна.
— Я вам не помешаю? — несмело спросила девушка, и когда Олег отрицательно покачал головой, раздались ее шаги.
Барышня остановилась рядом со столом и с интересом посмотрела на его поверхность. Однако она увидела лишь карту и большую перламутровую бусину. Свечения, исходившего от нее, девушка не видела, потому что оставалась обычным человеком.
— Что это? — спросила Глашенька.
— Поисковик, — не глядя на нее, с улыбкой ответил Котов. — Я сейчас кое-кого ищу. И вас я тоже так искал. Побывал в вашем номере в «Фениксе» и подобрал там волос. После поместил вот в такой же поисковик, и он указал, что вы находитесь в Лесном. Он же вел и к тому дому.
— А сейчас кого вы ищите?
— Еще одну женщину, — сказал Олег и все-таки покосился на гостью. Личико ее, утратив любопытство, стало хмурым. — Я полагаю, что это она притащила хамелеона, — не став томить Глашу, пояснил Котов. — Найду ее, возможно, найду и его.
— Почему же прежде не нашли? — спросила девушка вновь с любопытством.
Олег убрал руку от «жемчужины» и распрямился. Он развернулся к гостье и ответил:
— Потому что я полагал, что хамелеоном является ваш брат. Манипуляции поглотителя возымели действия, и я пошел по ложному следу. Впрочем, прежде мы подозревали вас, Глафира Алексеевна.
— Меня? — искренне изумилась Воронецкая.
— Вас, милая Глафира Алексеевна, — подтвердил Котов. — Судите сами. Происходит прорыв, и происходит он неподалеку от вашего имения. Вы в это время исчезаете, а когда появляетесь дома, то домочадцы вас не узнают. Ваше поведение меняется, и вы ни с кем не желаете обсуждать произошедшего. Вы бы разве не заподозрили себя?
— Заподозрила, — согласилась барышня и усмехнулась, но вскоре посмотрела в глаза Олегу. — Так вот зачем вы присели тогда ко мне, а после пригласили нас в театр. Вы пытались понять, хамелеон ли я.
— Я пытался понять, кто вы: Светлины или Воронецкие, — ответил розыскник. — Мы ведь ожидали вашего появления, но на некоторое время вы ввели нас в заблуждение. Вы попросили брата назваться супругами, а он передал деньги кучеру, и это выглядело, будто вы приехали на наемном экипаже. Однако приметы, переданные нам коллегами, которые проверяли ваше поместье, говорили, что пара, поселившаяся в «Фениксе», все-таки те, кого мы ждали. И знаете что?
— Что? — хмуро спросила Глашенька.
— Мне до безумия хотелось, чтобы вы действительно оказались Светлиными. — Девушка приподняла брови, обозначив удивление, и Котов продолжил: — До зубовного скрежета не желал, чтобы милый ангел оказался поглощен хамелеоном. Мы даже поспорили со Стёпой, потому что я почти убедил себя, что вы никакие не Воронецкие. После этого пришлось возвращать себе разум и браться за дело, как должно, а не как хочется. Так что когда подозрения перешли на вашего брата, я испытал облегчение. И когда отыскал вас, поспешил в Лесной, опасаясь, как бы хамелеон не избавился от своего прикрытия. Но ошибся дважды, — Олег усмехнулся. — И ваш брат оказался чист, и хамелеон все-таки почти от вас избавился.
Глашенька, ведя пальчиком по кромке стола, сделала несколько неспешных шагов. На щеках ее играл румянец, и смотреть на собеседника она не спешила, однако уголки губ девушки подрагивали в улыбке, которую она пыталась удержать.