— Но… — Глаша опять отвернулась и отошла. — Она красивая?
— Красивая, — не стал лгать Котов. — Даже очень. Но мне ее красота не по нраву. В ней нет очарования, пустая красота. Впрочем, это на мой вкус, кто-то, возможно, увидит иное.
Барышня обернулась. Губы ее были плотно поджаты, и Олег понял, что она пытается сдержать улыбку, и потому отвернулся к карте сам… по той же причине. Глаша подошла к нему, посмотрела на стол и спросила, но уже об ином.
— Вы говорите, что она сильна. Не опасно ли вам тогда встречаться с ней одному? — в голосе ее была искренняя забота.
— Нет, — покачал головой Котов. — Не опасно. Степана я бы одного не отпустил, а мне опасаться нечего.
— Почему?
Котов развернулся к девушке и все-таки улыбнулся, вид у нее была серьезный, но оттого немного забавный и милый.
— Видите ли, Глафира Алексеевна, — заговорил Олег, — уровень силы мага делится на категории. Всего их семь, седьмой — высший. У данной особы уровень четвертый, она не самый сильный маг.
— А у вас?
— А у меня шестой, — ответил розыскник и отвернулся, опасаясь, как бы это признание не выглядело бахвальством.
Однако Глаша, кажется, так и не думала судить. Она простецки произнесла:
— Ого! Так вы, выходит, очень сильный маг, почти высшая категория…
— Это общепризнанная градация, — чуть ворчливо прервал ее Котов. — Есть маги вне категорий, вот там и правда великая мощь. А я один из многих.
— Если вы захотите, то у вас всё получится, Олег Иванович, — важно произнесла девушка.
— Для этого мне пришлось бы покинуть этот мир, — с толикой лукавства заметил розыскник.
— Но и шестая категория тоже очень недурственно, — тут же ответила Глашенька. — Почти седьмая.
— Вы — прелесть! — воскликнул Олег, весело сверкнув глазами, а после рассмеялся.
— Ах оставьте, — отмахнулась барышня и сбежала из кабинета.
— Прелесть, — повторил шепотом Котов и широко улыбнулся, а затем последовал за девушкой.
Он нашел ее в гостиной у камина, где Глашенька с преувеличенным интересом рассматривала часы. Розыскник приблизился к ней.
— Глафира Алексеевна, мне надо сейчас покинуть вас, — сказал он, и Воронецкая, обернувшись, ответила растерянным взглядом. — Не волнуйтесь, вас никто не побеспокоит. Стёпа вернется через несколько дней, как я и сказал, а более прийти некому. Идемте, я покажу вам книги, чтобы вы могли развлечь себя, пока меня не будет. Если захотите перекусить, кухня в вашем распоряжении. Ну и вашу комнату вы еще так и не обжили, дел у вас немало, — Олег улыбнулся.
— А если кто-то все-таки появится? — с тревогой спросила Глаша.
— Не появится, — заверил ее розыскник. — Не беспокойтесь.
— А если я с вами?
— Невозможно, — твердо произнес Котов. — Вы не можете пойти со мной, не в этот раз. Но я обещаю, что постараюсь не задерживаться.
Барышня вздохнула, прижала ладонь к груди, но кивнула и ответила обреченно:
— Показывайте ваши книги, Олег Иванович.
Библиотекой служила портальная комната, но сейчас переход был закрыт, и об истинном назначении по-прежнему ничего не напоминало. И пока девушка рассматривала книги, Олег скосил глаза на письменный стол, гадая, пришел ли ответ из Ведомства. Утром он не удосужился проверить. Однако показывать гостье потайное отделение и его содержимое не хотел, и потому отложил до своего возвращения.
Не то что бы он не доверял Глаше, она и без того уже многое знала. Но не хотелось, чтобы она из любопытства, когда останется в одиночестве, решила сунуть свой прелестный носик, куда не следует. Проверки Ведомства, если она что-то сотворит, хотелось спровоцировать еще меньше, чем показывать тайник.
— Олег Иванович, — услышал Котов и подошел к гостье, — а что вы посоветуете? Я не знаю, право слово, что выбрать.
Розыскник пробежался взглядом по полкам с книгами и достал одну из них.
— Вы любите Достоевского? — спросил он у барышни.
— Признаться, не читала еще этого писателя, — ответила она, вдруг отчего-то устыдившись, будто бы выдала некий грех, недостойный воспитанного образованного человека.
— Возьмите эту книгу. «Идиот» крайне недурен, на мой взгляд, разумеется.
— Благодарю, Олег Иванович, вы весьма любезны, — ответила Глашенька. Она забрала книгу у собеседника и покинула библиотеку.
Спустя четверть часа розыскник покинул квартиру. Входную дверь он на всякий случай запечатал, чтобы Глафире Алексеевне не взбрело в голову покинуть квартиру, даже из каких-либо благих побуждений. Как и ради того, чтобы ее покой не был нарушен чьим-либо вторжением. И теперь, оказавшись на улице, Котов поднял взгляд на свои окна, улыбнулся и направился туда, куда не заходил с тех пор, как в этом мире появился хамелеон, — к пациенту Ковальчука, к медиуму Смелову.