Видимо ее ворчание нарушило ступор, в котором пребывал отец и тот заговорил.
— Наташа, ты что, волосы покрасила? — с подозрением спросил он, — а что с лицом сделала?
Дед засмеялся, а мама смутилась и покраснела, как девчонка. Батя подошел к ней вплотную и начал разглядывать со всех сторон.
— Сашкина работа? — выдохнул он, наконец.
— Его, его, не сомневайся, — подтвердил дед и улыбнулся, показав ряд белейших зубов.
Отец, не обращая внимания на валяющийся пакет, от которого запахло пивом, уселся за стол рядом со мной и с надеждой в голосе спросил:
— А меня таким сделать сможешь?
— Попробую, — кивнул я головой.
— Он попробует, — продолжил смеяться дед, — смотри Колька, как бы тебе младше сына не стать. Наташку он ведь хотел только подлечить. А вишь, что вышло.
Батя вопросительно посмотрел на меня.
Я замялся с ответом, обдумывая, что сказать.
— Понимаешь, пап, так получилось, что знаний в меня вложено очень много, а практики нет почти никакой, поэтому и перестарался. Но с тобой уже будет все, как надо, не переживай.
— Отец, как будто, что-то вспомнил, тревожно покрутил головой и приложил палец к губам.
Я усмехнулся и сказал:
— Если ты про жучки беспокоишься, так они все не работают. Павел Сергеевич их по углам распихивал сегодня утром, а я их сразу испортил.
После моих слов мама все поняла мгновенно и начала возмущаться:
— Я думала, какой вежливый молодой человек, историей карелов интересуется, а он, оказывается, мне голову морочил. Так что Коля, подвел тебя Скворец под монастырь? Я ведь предупреждала, не связывайся с ним! А мы теперь на крючке у твоего комитета?
— Не у комитета, а у ФСБ, — поправил ее отец.
— Хрен редьки не слаще! — уже всерьез завелась мама, — так, когда нас всех закрывать будут? — почти крикнула она.
— Ну, не знаю, — ответил отец, — вроде об этом речь не идет. Мне обещали, что за нами просто присмотрят.
— Ох, Алексеев, — вздохнула мама, — жизнь прожил, а ума не нажил. И зачем тебя только в комитет из армии перетащили с такими кгхм… способностями. Кто же на нас долго смотреть будет? Ты видел, что Саша делает, поверь, мы на свободе еще день или два проведем, не больше.
— Ну, это не твоего ума дело, почему меня в комитет взяли, — обиделся отец, — это поумнее люди решали. Что же касается нас, то мне генерал конкретно обещал защиту.
— Ха, ты его словам веришь? — удивилась мама, — как до него дойдет, что может вторую молодость получить, он про все свои обещания забудет.
— Ладно, садись за стол, сейчас только пиво твое на полу вытру. Надеюсь, в пакете хоть пара бутылок осталась целая, — продолжила она, — а уж после ужина устроим мозговой штурм, что нам теперь делать, хотя даже не знаю, что предпринять, все наши планы кошке под хвост ушли и все из-за тебя, — уела она батю напоследок.
Ужин закончился в молчании, все были мрачными и неразговорчивыми. Я помог маме убрать со стола, и затем мы уселись решать, что делать дальше.
Мама откуда-то извлекла свою амбарную книгу и шариковую ручку, на которую я все еще смотрел в полном восторге. И никак не мог привыкнуть к тому, что не надо постоянно макать перо в чернильницу.
— Ну, и что, — сказала мама с вызовом, в ответ на скептический взгляд отца, — когда я записываю, то ничего не упущу.
— А может, ничего не случится? — спросил я с надеждой, — у нас ведь ничего не происходит, живем себе тихо и все.
— Ничего себе, тихо! — воскликнул дед, — мне здоровье подправил, даже зубы все выросли за пару дней, матери болячку вылечил, да еще омолодил малехо. Ты что думаешь, если на улице никого не видишь, то про нас никто ничего не знает. Да если хочешь знать, местные бабки уже на сто раз вас обсудили.
— Вот именно, — строго заметила мама, — ты папа прямо в точку сказал, так, что все станет известно наблюдателям уже завтра днем, а к вечеру последуют оргвыводы. А у нас выбор небольшой, или сразу сдаваться, или попробовать исчезнуть, укрыться где-нибудь. Честно говоря, еще вчера я бы даже не сомневалась, что придется с Сашей расставаться, но сейчас чувствую себя вполне здоровой, кажется, могу горы свернуть, поэтому буду бороться за сына до конца, — решительно закончила она.
Ну, и куда же мы удерем? — осторожно заметил батя, — за нами круглосуточное наблюдение ведется, я заметил, что еще две машины с аппаратурой подъехали.
— Коля, — просительно сказала мама, — ты же столько лет на такой работе, пожалуйста, подумай, может, что в голову придет.
В это время дед своим сухим локтем пихнул меня в бок и тихо сказал: